- Пойду шоколадку куплю.
- У людей радость, а тебе лишь бы жрать!- наморщила нос староста.
Эля, пригнувшись, побежала к выходу, протиснулась между дверным проемом и охраной, проскочила в буфет. Дослушивать концерт не имело смысла. Забрав в гардеробе куртку, Тихонова перенеслась домой, прижалась ухом к двери комнаты.
Так, отца еще нет. Он отправился закупаться для ремонта. Нет, вон голоса. Грюкают ящики, стучат доски. Точно - носит покупки из машины. Ага, мама командует, куда ставить. Эх, хоть бы обошлось без скандала!
Девочка скрестила пальцы на удачу. Пора переодеваться в домашнее и прикидываться паинькой. Актерскому мастерству Элю не обучали, но, судя по относительно мирному сосуществованию с родителями уже больше месяца, определенные задатки у Тихоновой-младшей имелись.
Она осторожно выбралась из комнаты, перебралась на кухню, где возле раковины в картонных коробках высилась стопка плиток для ванной. Тут же, прислоненные к столу, в оберточной бумаге скучали сборные панели для кухонных шкафчиков.
- Что ты копаешься, Элеонора? - строго спросила мама, занося пакет с крепежными принадлежностями. Винты, гайки, уголки со звоном плюхнулись на подоконник. - От готовки отлыниваешь, теперь под ногами путаешься. Иди дверь карауль, я суп разогрею!
- Хорошо, мама.
Эля не поверила своему счастью. Не заметили ее побега! Сколько ее не было? Час? Полтора. Небось, мама опять по телефону разговорилась. Если звонит бабушка - мамина мама, или Галя, мамина подруга по медучилищу, время сжимается в горошину, а то и вовсе останавливается. Беседы ни о чем и обо всем на свете одновременно могут длиться и час, и два, и пять часов к ряду (и не важно, что межгород - дорого). С остальными собеседниками мама немногословна и на редкость замкнута.
- Привет, дочь, - на кухню вошел высокий подтянутый мужчина лет сорока с небольшим на вид, приятный, располагающий к себе.
- Привет, па.
Папа, запыленный и уставший, бережно уложил возле умывальника очередную коробку с плиткой и поспешил вниз.
Эля вышла на лестничную площадку, вжалась спиной в стенку и принялась изучать соседские двери - все, как одна, железные. Снизу тянуло холодом. Сверху, дымя сигаретами, спускалась молодая пара, за ними семенил пожилой дяденька. Эля чуть не съехала вниз по стеночке. Август Денисович пожаловал. Лично.
- Прогуливаешь? - хитро прищурился он, опершись на перила.
- Прогуливаю, - согласилась Элька.
Кущина на концентре балдеет. Валентин тоже где-то бродит. Ему, в отсутствие Женьки, в квартире Щукиных курорт.
