Странно было вот так там оказаться. Не знаю уж, чего я ждал. Что там все окажется по-другому. Может, хотя бы другие краски и другая мебель. В начальной школе я никогда не подглядывал, лежа на полу в мужской раздевалке и просунув зеркало под перегородку. Никогда не залезал на батарею в душе и не выворачивал шею, подсматривая через вентиляционную решетку за девочками, когда они моются. Желающие выстраивались в огромную очередь, а я всегда оставался в хвосте, пропуская других вперед.
Однако смотреть было особо не на что. Самая обычная раздевалка. Здесь и девочками-то особо не пахло. Пахло мылом. Мастикой для пола. Спортивный зал! Поставив сумку на лавку, я начал раздеваться, аккуратно сворачивая одежду и складывая ее рядом с костюмом. Я натянул то, что когда-то было комбинезоном для плаванья с аквалангом, проверил, все ли на месте, надел шлем, поднял стекло и застегнул все молнии. Тут дверь раздевалки открылась, кто-то протянул руку к выключателю, и вот посреди комнаты стоит она, а в руках у нее сумка. На мне скафандр.
Houston, we have a problem.[11]
Engine off.[12]
Увидев меня, она попятилась.
– Ой, прости, я думала, здесь никого нет, – сказала она, а я поднял руку в хоккейной перчатке, соображая, что бы сказать.
– Привет, – сказал я.
Она повернулась:
– П-привет.
Я снял шлем, и она подошла поближе.
– Я просто… просто переодевался, – сказал я.
– Тебя ведь Матиас зовут, да?
– Ага.
– И кем же ты будешь? – Она подошла еще ближе. – Астронавтом?
Я стоял посреди комнаты прямо напротив нее, зажав под мышкой шлем.
– Базом Олдрином, – ответил я.
– Кто это?
– Второй человек, ступивший на Луну. «Аполлон-11». 1969-й. The Eagle has landed.[13]
– А почему не Армстронг? Разве не он был первым?
– Его костюма у меня не нашлось, – ответил я.
– А-а. – Она окинула меня скептическим взглядом. А потом улыбнулась, и всю комнату залило светом, так что мне даже захотелось опустить стекло.
– Хелле, – сказала она, протягивая мне руку. Я взял ее руку и легонько потряс, сделав вид, что понятия не имел, как ее зовут. Мне приятно было держать ее за руку.
– Красивое имя.
– У тебя тоже, – сказала она, показывая мне на грудь. – «Олдрин».
– А ты кем будешь? – спросил я, указав на ее сумку.
Она посмотрела на мою руку:
– А ведь это же хоккейные перчатки, да?
– В космосе бывает прохладно.
Она снова засмеялась, и я подумал, что все не так уж и плохо.
– Я буду Жанной Д’Арк, – сказала она, вынимая из сумки доспехи. – Это мама предложила, а то я и не знала, что придумать. Но наверняка неплохо будет.
