– Если Осано так и не появится, – говорю я, – они вообще никому ничего продать не смогут.
– Фрэд рыщет где-то в поисках Осано, а Осано, предположительно, рыщет, отыскивая Аманду и желая увериться, что она выступит у него сегодня… – Биби снова прикладывается к чубуку. Еще одна пауза перед тем, как втянуть дым. – …Нет, ну ты подумай!
Надо мне было уделить Аманде ван Хемстра побольше внимания, когда мы встретились нынче утром. Наверное, это Луиза меня отвлекла. Я сообщаю Биби, что совсем недавно видел Осано сцепившимся с французом-фотографом, и рассказываю, как они ругались из-за Аманды.
– Господи, Этьен, – говорит Биби. – Ничего нет дурного в том, что ему позарез необходимо трахнуть каждую встречную манекенщицу, но зачем сопровождать это таким шумом?..
Я пересказываю Биби и все остальное, тем более что оно никак не выходит у меня из головы.
– Этьен говорит, что они занимались этим втроем – он, она и моя сестра.
– По-моему, он называет это «бутербродом».
– Ты с ним тоже спала?
– Не-ет, – как-то не очень уверенно она это произносит. Однако добавляет: – Если честно, у него хорошая репутация. Трахаться он умеет.
Биби встает.
– Ладно. Перерыв кончился.
Я остаюсь сидеть. Просто киваю на прощание.
– Ты не хочешь пройти за сцену?
– А я не помешаю?
– Как будто там есть хоть какой-то порядок. Пойдем.
И тут я вижу Фрэда. Он выходит из лифта и направляется к террасе. Он крупнее, чем мне запомнилось, и немного моложе – возможно, ему всего тридцать, тридцать два. На террасе он останавливается, похоже, его трясет от злости. В одной руке у него одежный чехол, другая сжата в кулак. Над широким плато его носа возносятся две озабоченные складки. Пиарщики, рабочие, все поглядывают в его сторону, однако глаза Фрэда на них не задерживаются. Скользнув по мне, взгляд его притормаживает. Кровь застывает в моих щеках, пульс почти не бьется. Я начинаю подниматься, выставляя перед собой конверт. Но взгляд Фрэда скользит дальше. И наконец цепляется за французского фотографа, Этьена, с ошалелым видом выползающего из гардеробной манекенщиц.
Фрэд подзывает его, подняв два пальца, держа руку в черной перчатке, как католик, осеняющий себя крестом. Мне, конечно, хочется избавиться от конверта, но сейчас для этого, похоже, неподходящее время. И когда Биби толкает меня в плечо, я ухожу с ней за кулисы.
Тут по-прежнему полный хаос. Костюмерши таскают взад-вперед платья, пытаясь оборудовать по персональной одежной стойке для каждой из шести, или около того, манекенщиц. Наверное, без Осано, который объяснил бы, что ему требуется, это невозможно. Одна из манекенщиц топает ногами – раньше я такое видел только в мультфильмах. Ей не нравится то, что она видит на стойке.
