Время обеденного перерыва для осуществления задуманного плана было выбрано не случайно. Во-первых, сам Ежик в это время был предоставлен самому себе. Во-вторых, весь «звездно-тивишный» народ — уставший и оголодавший — не меньше получаса будет тратить на прием пищи. Но и после никто по коридорам гулять не будет — одуревшие от духоты в репетиционных помещениях все обязательно рванут на свежий воздух. Там хоть и такая же температура воздуха, что и в стенах пансионата, но все-таки есть чем дышать. Да и вообще — что делать в помещении, когда на дворе лето, солнце, воздух и вода? Стало быть, полтора часа у него в запасе есть. Только бы какой-нибудь обалдуй не надумал все-таки заглянуть в свой номер по какой-нибудь острой нужде.
В коридоре, где находились номер покойного следователя и рабочий кабинет покойного поэта пока было пусто. Сергей подошел к дверям и с минуту любовался на желтоватые полоски бумаги с размазанными печатями. Потом спохватился и достал из кармана стамеску, которую накануне позаимствовал у павильонных рабочих. Опыта взлома Ежик не имел, но решимости хватало с лихвой. Он содрал бумажку, просунул лезвие инструмента в щель между косяком и дверью на уровне замка и стал бодро расшатывать конструкцию. На бордовую дорожку посыпались мелкие щепки. «Господи, — вдруг подумал он с ужасом, — а если бы двери были металлическими?» Через некоторое время, оглядев творение своих рук, он понял, что теперь ему точно не сносить головы — следы взлома были налицо, хотя до самого взлома дело еще не дошло. Ежик посмотрел на часы — на бесплодное занятие он потратил около десяти минут. В отчаянии он принялся расковыривать отверстие замка. Замок шатался, скрипел, но не поддавался. «Если через минуту он не поддастся, буду ломать вторую дверь», — подумал Сергей, переставая что-либо соображать. Но не через минуту, а именно в эту самую секунду под инструментом что-то щелкнуло, а дверь приоткрылась на два миллиметра.
— Ну то-то же, — произнес Ежик вслух и тихонько рассмеялся, подумав, что в следующий раз прихватит для взлома что-нибудь более внушительное. Например, гвоздодер и кувалду.
Но только он закрыл за собой дверь, как решимость и бравада оставили его. Ежик вспомнил, как он входил в этот кабинет неделю назад, какая картина открылась его взору, как задрожали внезапно ноги… Ноги и сейчас задрожали. Потому что в помещении все было, как тогда. Ну, за исключением маленькой детали — трупа Вени не было. Зато возле стола на ковре красовался жирный абрис фигуры, которая здесь некогда лежала.
