— Ага, не ходят! — сощурилась Пампушка. — А Ангелина?
— А… — открыл рот Ежик и тут же с хлюпающим звуком закрыл.
— Ага, — удовлетворенно кивнула Пампушка. — Вспомнил.
Ежик, действительно, «вспомнил», и настроение его окончательно испортилось. Ангелина (честное слово, он не знал, что она Волк) — молоденькая гримерша оказывала Сергею всяческие знаки внимания. То лишний рекламный пузырек с шампунем в его карман незаметно сунет, то лицо перед самой съемкой начнет «перерисовывать» — чужую работу, между прочим, переделывать, то в кофейне за барную стойку подсядет и нахваливать начнет: ах, Сереженька, какой ты телегеничный, вчера в телевизоре ты лучше всех выглядел. Ежику было ясно, чего надо этой Ангелине. Но, увы, ответным чувством Ежик не пылал.
— Она, значит, еще и стихи пишет, — сердито пробормотал он.
— Неужели не читал еще при свете звезд? — рассмеялась Пампушка. — Она, между прочим, когда все начиналось, в поэтическом кастинге участвовала — у поэтов ведь тоже конкурс проводился, а гримершей так устроилась, с горя, когда победа другому досталась. Они, между прочим, с Молочником «ноздря в ноздрю» шли. Но он все-таки победил, понятно, почему.
— Потому что был мужем Марфы? — фыркнул Ежик. — Дура ты, Лена. У него стихи на порядок выше, хоть мы с ним и ругались по поводу его рифм. Он глаголы очень любил в рифме, а это всегда считалось верхом поэтического непрофессионализма.
— Не понимаю, — вступила в разговор Глория, — зачем среди поэтов кастинг проводить? Пусть бы много их в проекте было.
— А деньги как раздавать? — покровительственным тоном сказала Пампушка. — Все-таки темная ты, Крошка… — и тут же исправилась под угрожающим взглядом Ежика: — Лорка. Если большие бабки между многими делить, пшик получится. А для одного — это целое состояние. Поэтому и кастинг, поэтому и один штатный поэт в проекте запланирован.
— Все-то ты знаешь, Петрухина, — проворчал Ежик. — А мы теперь за этого штатного поэта отдувайся. Давайте, я вам обеим буду про грустные глаза петь. И с двоими же уйду. Так будет оптимистичней. И шизовее. И вы друг другу тоже про глаза споете.
— Ну вот этого ты от меня не дождешься! — топнула ногой Пампушка, и пол в студии дрогнул.
Перепелкин бесшумно вышел из помещения. В материалах по делу, которые он обнаружил в номере Игоря, этой информации не было. Ни про большие деньги, которые, оказывается, получает «штатный» поэт, ни про кастинг, ни про А. Волк, которая как никто другой была заинтересована, чтобы Молочник ушел из проекта. А как он мог уйти? Только уйдя из этого мира вообще. В мир иной… Интересно, в чемоданчике гримерши есть место для оружия?
