— Из городского управления внутренних дел, — вежливо улыбнулся Перепелкин. — А вы — участница шоу? Или работаете в съемочной группе?
— Конечно, участница, — пышечка повела тугим плечиком. — Работать в этом гадюшнике я никогда не согласилась бы. Какие тут люди — просто мрак один! Гримерши грубые, костюмерши пуговицу пришить ленятся, операторы вообще матерятся. Представляете? На артистов матерятся. И это питерское телевидение! А вы уже продвинулись в вашем расследовании?
— Более менее, — уклончиво ответил Алексей Викторович. — Вот мой предшественник продвинулся. За что, наверное, и пострадал.
— Я тоже так думаю! — воскликнула девушка и крошки из ее прелестного ротика полетели во все стороны. В том числе и на джемпер следователя. Дабы не раздражать потенциальную свидетельницу, он не стал их стряхивать. — Он ведь не сам упал, это ребенку ясно.
— Почему? — Перепелкин слегка приблизился к пышечке, что, как было написано в одном учебнике психологии, должно было показывать собеседнику обещание доверительных отношений.
— Ну… — пышечка выдвинула губки в искренней, как было видно, задумчивости. — Ну, во-первых, с чего бы это ему падать с крыши ни с того, ни с сего?
«А ведь и верно, — с печалью подумал Перепелкин. — Она права. Как говаривал господин Воланд, кирпич просто так с крыши не падает. А человек? Тем более».
— Во-вторых, — продолжила девушка свою мысль, не забывая насыщать свой молодой организм, — оттуда не может упасть даже тот, у кого напрочь отсутствует координация движений.
После этой трудной фразы она смолкла надолго, старательно пережевывая пищу и отпивая то из бокала с соком, то из кружечки с молоком.
— Вы это знаете наверное?[2] — спросил Перепелкин, дав возможность девушке насладиться процессом вкушения яств.
— Почему наверное? — обиженно ответила она. — Я точно знаю. Там забор вокруг — метр, если не больше. Ну, вот вы упадете, если перед вами такая вот ограда? Да вам еще нужно будет постараться, чтобы через нее перемахнуть.
— Да, вы, безусловно, правы, — проговорил Алексей Викторович. — А вы сами эту ограду видели? Как она — крепкая? Может, расшаталась в том месте, откуда Игорь Николаевич упал?
— Непоко… бе… непоколебимая! — гордо выговорила девушка. — Танк не прошибет. Я когда первый раз туда пошла, трусила страшно. А как это ограждение увидела, так все страхи прошли.
— Интересно там, наверное, — мечтательно произнес Перепелкин. — Обожаю крыши. А вот вчера не поднялся, когда там эксперты работали. Подумал, что при дневном свете лучше все рассмотрю. А что делают на крыше такие красавицы, как вы? Назначают свидания возлюбленным?
