— Слушай, Галина, — серьезно сказал он, вышагивая рядом. — Неужели ты до сих пор намереваешься делать карьеру в поп-шоу? Нет, я верю, что ты пробьешься, у меня в этом нет ни малейшего сомнения. Но стоит ли? Вот Коля Радостев рок-группу собирается сколачивать. Я с ним говорил: против тебя в роли солистки этой группы он ничего не имеет. Поработаешь над имиджем, круче «ночной снайперши» Арбениной станешь. Рок — это культура настоящая, это навсегда в истории человечества останется, и за Колю я ручаюсь — у него вкус хороший. А попса — это попса. Жвачка. Пожуют тебя и выплюнут. Только ведь после этого процесса ни вида, ни вкуса от тебя не останется.
— Видела я твою Арбенину по телеку, — отмахнулась Галка. — Не впечатлило. Мне больше Маша Распутина нравится. «Золотится роза чайная…» И я как раз в этом формате собираюсь представляться.
— В формате! Представляться! — фыркнул Боб. — Ох, провинция ты моя родная!
— А ты сноб, — сказала Галка. — Гордиться местом рождения или презирать человека за то, что он не родился в Париже или Петербурге глупо. И, между прочим, все знаменитые люди из провинции проклюнулись. Да хотя бы Д’Артаньян.
Борис рассмеялся, схватил Галку за руку и потащил ее к костру, у которого собралась вся их веселая компания, и Галкин парень Жорик с девушкой Бориса Аленой посматривали на только что выкупавшуюся парочку слегка ревниво.
Заканчивался священный процесс приготовления шашлыка. Галка с наслаждением вдохнула полной грудью ароматный, вкусный воздух, приняла из рук Коли Радостева, исполняющего сегодня роль виночерпия, пластиковый стаканчик, как вдруг увидела, что с «Галкиной тропы» спускается Глория. Что-то в ее бегущей походке было непривычное и неправильное, и Галка заподозрила, что подругу опять кто-то обидел.
— Вот черт! — вскрикнула она и вскочила. — Опять они за свое взялись. Урою всех! Ребята, поможете мне? Надо бы эту гопоту уму-разуму научить.
— Легко, — сразу отозвался Паша-Танк — широкоплечий пятнадцатилетний мальчик, предпочитающий всем радостям жизни разминать мышцы в реальном деле. — Скажи — кого конкретно. Научим.
— Вы насчет ученья особенно не увлекайтесь, — осадил пыл Паши Борис. — Там, за сеткой, над этой, как вы выражаетесь, гопотой, люди серьезные погремушками трясут, нянькаются. Они могут ваши педагогические методы не оценить. Потом носи вам сухарики в исправительно-трудовое заведение.
— Мы не дети, Боб, — сердито проговорила Галка и в манере героя Папанова из «Бриллиантовой руки» пообещала: — Учить будем аккуратно, но сильно. А за подругу я кому хочешь задницу порву. Ну, что на этот раз случилось? — обратилась она уже к Глории, которая, тяжело дыша и покачиваясь, подбежала к костру.
