«Так создан мир: что живо, то умрет
И вслед за жизнью в вечность отойдет».
Шекспир. «Гамлет», акт 1, сцена 2
— Ой… — пискнула рядом Пампушка, сразу же по крыше загрохотали шаги…
Глория тоже хотела сказать «ой», потому что Ласточкина еще сильнее впилась в ее запястье острыми когтями, но звук застрял у нее в горле. Было что-то жуткое в надвигающемся на них облаке слегка розоватого цвета. Но самым страшным было не это. Самым страшным было то, что сквозь это облако начинала явственно выступать черная фигура, и обликом, и походкой похожая на… Вениамина Молочника. Она, вернее, он вышел из розового света, сделал шаг вправо и остановился в грозном безмолвии.
— Видишь? — заунывно-загробным голосом провыла Пампушка. — Теперь видишь?
Глория попыталась прийти в себя. «Вижу… — сказала она себе. — В этом можно быть уверенной — я вижу. Теперь хорошо бы понять — кого…»
— Поздоровайся, — дыхнула Пампушка горячим шепотом Глории в ухо. — Иначе он так и будет стоять… истуканом…
Глория нервно хмыкнула.
— Не по правилам этикета, — прошептала она. — Если это Веня, он должен поздороваться первым. Мужчины с женщинами всегда должны здороваться первыми.
— На этих… — зашептала Пампушка громче, — это не распространяется. Поздоровайся!
— Не буду, — сказала Глория. — Здоровайся сама.
Пампушка сердито фыркнула, громко потопталась, а затем картинно-театрально раскинула руки в стороны:
— Здравствуй, Веня! — с пафосом воскликнула она. — Мы рады тебя видеть.
Это было так смешно, что Глория не выдержала и тихонько рассмеялась.
— Заткнись, дура! — испуганно протараторила Пампушка. — Он же уйдет!
— Пусть уходит, — пожала плечами Глория. — Я ему свидание не назначала.
— Ой, да иди ты!.. — Пампушка махнула рукой и ласково-вкрадчиво заговорила: — Веня, ты видишь? Мы Глорию привели, как обещали.
Фигура, как стояла, так и продолжала стоять и, похоже, ответствовать не собиралась.
— Во, блин, — тихо проговорила Ласточкина. — В прошлый раз он был подобрее. Теперь крошка Лори подумает, что мы ее разыгрываем, а это — чучело огородное.
— Вы обе сошли с ума! — Пампушка, казалось, сейчас взорвется от ярости. — Одна не здоровается, другая вообще бедного духа обзывает. Веня, почему ты молчишь?
