– Что вы себе позволяете, вы, маленький наглец?! – пробормотала красавица Александрина, почувствовав, как его пальцы сжались вокруг маленького бугорка, спрятанного в потайном уголке ее бедер. Прикосновение его пальцев замагнетизировало ее, и всю ее пронзила дрожь от ласкающего прикосновения его пальцев.
Гастон на мгновение поднял голову, предоставив полную свободу подрагивающим соскам-бутончикам, которые прорывались на волю из двух крупных, сияющих холмов цвета слоновой кости.
– Мне прекратить? – спросил он внезапно осипшим голосом. Александрина ухватилась за коротко остриженные, черные как сажа волосы и в очередной раз прижала его голову к своей груди.
– Этого я не говорила… Я только поинтересовалась, что вы там так дерзко проделываете?
Ее слова затерялись в неразборчивом бормотаньи, затем, слегка нагнувшись, она ухватилась за то место Гастонова мундира, которое упруго и жестко выдавалось вперед и, казалось, угрожало разорвать плотно облегающую материю.
– Ты транжиришь свое время, мой малыш!
Ее руки, дерзкие, искушенные руки, теребили застежку, устройство которой было ей вовсе не в новинку. Какое счастье, что мундиры гвардейцев Ее Величества Императрицы Евгении все без исключения были одинакового фасона. Улыбка озарила черты ее красивого лица, когда его набухший от пылания страсти инструмент с угрожающего вида головкой выскочил на свободу. Мужчина издал глухое, сладострастное рычание.
– Мадам… о, мадам!..
Какое-то время он лихорадочно боролся с ее юбками, преграждавшими ему путь, и вот она уже лежала на замшелой скамейке, похожая на цветок с загнутыми книзу лепестками, и смеялась в лицо мужчине, который, тяжело дыша, неотрывно взирал на ее раскинутые, мерцающие белизной бедра и огненно-красный вихор между ними.
– Что там еще, маленький мечтатель? – спросила она помрачневшим голосом. Юноша с подавленным криком рухнул на нее. Его руки судорожно стискивали и вновь отпускали ее груди, в то время его бедра неумело, наощупь, толчками вслепую прокладывали дорогу в набухающее тепло ее недр. Она немного подвинулась, идя ему навстречу. Несмотря на препятствие в виде платья, тяжелый шелк которого скрипел и шуршал при каждом движении, она сумела обвить свои бедра вокруг его ягодиц и начала воодушевлять его, используя для этой цели каблуки своих вышитых туфелек. Она разожгла поистине ураганный встречный огонь своими быстрыми, колкими ударами по его ляжкам, и два тела вздымались и опадали, пока оба, задыхаясь, не полетели со стоном в бездну наслаждения.
