Что, если Сьюзен решила не дожидаться утра? Вдруг она уехала еще вечером — что делать тогда? Филип ничего не знал о ней, кроме имени и того факта, что она приходится Миранде сестрой. Сколько женщин по фамилии Уэллс может проживать в многотысячном Кардиффе? Ответа на этот вопрос у Филипа не было, но он точно знал, что переберет всех Уэллсов, но найдет Сьюзен и задаст ей свой вопрос.
Выжав до отказа педаль газа, Филип с ревом понесся по ночной улице. Окна в машине были открыты, и ночная прохлада несколько остудила его пыл. Филип подумал, что ему следует быть осторожным и не мчаться на такой скорости, если он не хочет перебудить весь город и дать новую пищу для сплетен о нем и Сьюзен Уэллс.
Филип почувствовал огромное облегчение, увидев перед гостиницей машину Сьюзен. Значит, она еще здесь! Кроме нее, постояльцев больше не было — Филип знал это наверняка. Единственная гостиница Хэвена вообще большую часть времени пустовала, так как в их городок редко наведывались гости.
Он всмотрелся в темное окно комнаты Сьюзен на втором этаже — номер ее был уже известен всем и каждому в городе. Ему почудилось какое-то движение в черном проеме окна — значит, Сьюзен не спит в этот поздний час. Филип машинально взглянул на подсвеченный циферблат часов — половина четвертого. Вопрос его, однако, не требовал отлагательств.
Филип решительно открыл дверь и пересек холл, стараясь не шуметь. Поднявшись на второй этаж, он тихо постучал в дверь номера Сьюзен.
Тишина.
Филип приложил ухо к двери и прислушался. Он почти увидел, как Сьюзен стоит по ту сторону двери, не решаясь ее открыть.
— Сьюзен Уэллс, я знаю, что вы не спите. Откройте! — Филип старался говорить как можно тише — то, что знает хозяйка гостиницы, наутро будет знать весь город.
Молчание.
— Откройте немедленно или я выломаю дверь! — Филип был полон решимости.
В ответ — ни слова.
— Считаю до трех. Один.
Легкое движение за дверью.
— Два.
Филип уже собирался произнести «три», когда ручка повернулась, дверь открылась и на пороге возникла испуганная Сьюзен.
— Что вы тут делаете? — свистящим шепотом спросила она.
Ее волосы были рассыпаны по плечам, и это так шло ей, что у Филипа на мгновение захватило дух, но лишь на мгновение, поскольку он ни на минуту не забывал, зачем приехал к ней в столь поздний час.
— Можно мне войти? — спросил он, изо всех сил стараясь соблюсти приличия.
— Нет. Вы с ума сошли — ночь на дворе. Вы что, пьяны?
Пьян?
— Нет, я не пьян. Разве вам не говорили, что я никогда не бываю пьяным?
