Я маракинских надежд не оправдал, а вот мой одногруппник…
Внезапно тишину разорвал тонкий, очень страшный крик.
Так, по слухам, кричит заяц, когда его травят собаками, и он понимает, что не уйти. Это был крик не мольбы, а прощания с жизнью.
Мушкет подтянулся вверх и осторожно выглянул из-за естественного бруствера.
— Всё, можно выходить, — махнул он нам рукой.
Отряхиваясь, мы полезли наверх.
Там стояли аккуратно и коротко стриженные ребята в камуфляже. Перед ними лежали три тела — два безжизненных, а одно тихо стонущее.
От леса такие же ребята вели ещё троих — с поднятыми руками.
Атос о чём-то тихо переговорил со старшим группы, тот кивнул.
Бандитов обыскали и забрали оружие, ПДА и какие-то мятые бумажки. После этого старший из военных сталкеров принялся на скорую руку опрашивать выживших. Выглядело это так… Впрочем, лучше всего это описал классик: «Со стороны могло показаться, что почтительный сын разговаривает с отцом, только отец слишком оживленно трясёт головой».
Но как-то не клеилось у них общение.
Вдруг один из тех, что был в лесу, внятно сказал:
— Чорный-то Сталкер к вам придёт, Чорный-то Сталкер вам за нас посчитает…
Как-то обречённо он это сказал, без особой злобы даже. При этом жутко окая, что придавало фразе несколько комичный вид. Ишь, «чОрный»…
— Да-да, — ответил ему командир. — Девочка-девочка, Чорный гроб на колесиках уже катится по твоей улице, чОрный гроб на колесиках уже в твоей комнате… Послал кто?
Тот замотал головой, отказываясь говорить.
Одеты нападавшие были в удивительно неказистое обмундирование — заношенные высокие ботинки — у одного трупа ясно была видна дыра, откуда торчал кусок грязного носка, комбинезоны были рваные, за версту несло немытым телом.
— Отморозки какие-то, — вздохнул Мушкет. — Ошибка природы.
Я наблюдал за свежепойманными бандюганами и никак не мог понять, отчего их не свяжут, и только потом понял, в чём дело.
Стоявших братьев-разбойников повалили, и командир армейской группы аккуратно прострелил головы живым, а потом, для верности, — мёртвым.
— А ты чего хотел? — ответил на не заданный мной вопрос Мушкет. — Тут — Зона.
Экстерриториальность, юрисдикция ООН. Вот он сейчас бы закричал: «Требую суда Международного трибунала». Ну, здесь бы закричал — ответ один, а ну-ка на людях, а по ту сторону кордона, если его туда, конечно, доставить. Формально нужно доставлять — трибунал, разбирательство, два свидетеля, смертная казнь отменена, три года сладкой жизни в Голландии… Так, что ли? Впрочем, голландцы теперь просто отпускают. Поэтому тут закон Зоны — тут с ними как с пиратами в море.
