Если бы таинственная сила побудила Джеспера появиться в этот момент на веранде, она развеяла бы по ветру своё упорство, свою решимость, своё самообладание и бросилась бы в его объятия.
— Что такоё? Что такоё? — настаивал ничего не подозревающий Нельсон, начиная волноваться. — Только сию минуту ты играла какую-то пьесу, и…
Фрейя была не в силах говорить, предчувствуя то, что должно произойти, — чёрный, злой сверкающий глаз её загипнотизировал. Она только слегка кивнула головой в сторону лейтенанта, словно хотела сказать: «Вот, посмотри на него!»
— Ну да! — воскликнул старик Нельсон. — Вижу. Что такое…
Между тем он осторожно приблизился к Химскирку.
Тот, стоя на одном месте, топал ногами и испускал бессвязные проклятия. Позорный удар, разрушенные планы, комизм неизбежного скандала и невозможность отомстить — бесили его до такой степени, что он готов был буквально взвыть от ярости.
— О-о-о! — вопил он, тяжело шагая по веранде, словно хотел продавить ногой пол.
— А что с его лицом? — спросил ошеломлённый старик Нельсон. Внезапно истина открылась — осенила его наивную голову. — Боже мой! — воскликнул он, поняв, в чем дело. — Живей неси бренди, Фрейя… Так вы этим страдаете, лейтенант? Ужасно, а? Знаю, знаю! Сам, бывало, на стенку лез… И маленькую бутылочку с опием из ящика с лекарствами, Фрейя. Хорошенько поищи… Разве ты не видишь, что у него болит зуб?
И действительно, какое иное объяснение могло прийти на ум простодушному старику Нельсону, видевшему, как лейтенант держится обеими руками за щёку, бросает дикие взгляды, топает ногами и мрачно раскачивается всем телом? Фрейя не шелохнулась. Она наблюдала за Химскирком, украдкой поглядывавшим на неё злобно и вопросительно. «Ага, ты хотел бы выпутаться!» — сказала она себе. Она смело смотрела на него, обдумывая, как поступить. Но соблазн покончить с этим без дальнейших треволнений одержал над ней верх. Она едва заметно кивнула в знак согласия и выскользнула с веранды.
— Живей бренди! — крикнул старик Нельсон, когда она скрылась в коридоре.
Химскирк облегчил свои чувства внезапным взрывом проклятий вслед девушке на голландском и английском языках. Он бесновался в полное своё удовольствие, бегая по веранде и отбрасывая стулья со своего пути; а Нельсон (или Нильсен), искренно сочувствуя ему при виде этих мучительных страданий, суетился, как старая курица, вокруг своего дорогого (и грозного) лейтенанта.
— Боже мой! Боже мой! Так плохо? Мне-то это хорошо известно. Я, бывало, пугал свою бедную жену. И часто это с вами случается, лейтенант?
