Таким вот образом проходили в последнее время их встречи: обед в хорошем ресторане и попытка (с его стороны) восстановить былую близость, обычно безуспешная. Это была пародия на ухаживание, в котором не было надобности в первые дни их знакомства. Пожалуй, Герц по-прежнему хотел добиться от нее признания, что какую-то роль в ее жизни он все же сыграл. Ей же, очевидно, не нужно было убеждать себя в том, что его присутствие — это присутствие давнего и дорогого друга. «Положительное» мышление только подкрепляло ее независимость. Герц с содроганием понял, что ее доброжелательность уже нельзя принимать как должное. Он в смятении опустил голову, заметив, что она начинает скучать и может сфабриковать повод больше с ним не встречаться, только бы не подпускать к себе скуку, что его приглашения она принимала лишь из чувства долга, а сама с удовольствием отделалась бы телефонным звонком, а то и вовсе обошлась без звонка. И ведь она же работает, напомнил себе Герц, и, вероятно, слишком занята для всех этих старомодных церемоний. Как всегда, он принялся корить себя за то, что неверно истолковал ее согласие с ним пообедать. Она это сделала, чтобы вычеркнуть его из списка своих обязанностей. Быстро оказанная помощь освобождает от дальнейших мероприятий… К тому же она никогда не жаловалась на отсутствие аппетита. А он всегда старался выбирать достойный, даже престижный, ресторан, чтобы ей было не так жалко потраченного зря времени. До сих пор он тешил себя иллюзией, что может позвонить ей, если прижмет — ну, например, если он заболеет. Теперь же он понял, что это и впрямь была иллюзия — одна из многих, которыми он себя тешил, — и что Джози не сделает ничего, чтобы ему было легче к ней обратиться. Ее знаменитая «положительность», подобно страховому полису, распространяется только на нее одну. Он подумал: а были ли у нее другие партнеры? Партнером она обычно называла менеджера из центра садоводства. Герц считал, что этот термин она употребляет в сугубо деловом значении, но сейчас он сообразил, что Том, о здоровье которого тоже надо бы справиться, был для нее чем-то большим, и что полнеющая женщина напротив него покорила сердце другого мужчины. Это поразило его как часть некоего жизненного плана, в который его не включили. Опять он оказался в дураках. Герц, словно бы увидев себя со стороны, расплылся в улыбке.
— А как Том? — спросил он, в то время как официант разливал вино.
— Том отлично, — твердо сказала она.
