Вскоре Франсуазе пришлось выслушивать сменяющиеся жалобы и оскорбительные речи отца и Ахилла. Каждый из них приходил именно тогда, когда знал наверняка, что не встретит другого. Когда случайность все-таки их сводила, оба обращались в бегство.
Бодро переходя из одного лагеря в другой, она старалась водворить между ними мир. Но напрасно сказала она как-то Паскалю:
— Уверяю вас, что тут просто какое-то недоразумение. Я расспрашивала Антуана и его деда, они совершенно чистосердечно думают, что наоборот — вы нарушили свои обязательства.
— Arcades ambo, — сказал Буше. — Я покажу им, какими дровами я топлюсь.
Напрасно умоляла она Ахилла:
— Мой отец уверяет, что борьба началась опять по вашей вине… Он совершенно искренно убежден в своей правоте. Почему бы вам не объясниться с ним? Можно вас пригласить вместе обедать?
— Нет, нет! — проворчал Ахилл. — Не нужны мне никакие его объяснения. Я знаю его сорок лет, вашего отца, мне этого довольно.
После его ухода Франсуаза долго смотрела на мужа с тем исключительно серьезным выражением, которое всегда пугало Антуана.
— Почему же ты ничего не сказал? — спросила она наконец.
— Но что говорить? Ты ведь знаешь деда.
— Да, но ты-то… Ведь и ты знаешь Пашу, ты знаешь, что это самый честный человек на свете. Он не способен…
— Ну, разумеется… Паша превосходный человек, я его люблю все так же… Ничего не изменилось.
— Почему же ты этого не сказал?
Он поднялся, встал на колени перед маленькой низкой библиотекой и принялся перебирать книги.
— Я никак не могу, — сказал он с нарочито развязным видом, — разыскать эту книжку Зигфрида «Политическая картина западной Франции»… Разве…
— Антуан, — страстно воскликнула Франсуаза, — когда у тебя не хватает мужества, ты становишься совершенно невыносимым!
Он обернулся, все еще на коленях:
— Что такое еще?.. Ах! Ты прямо ужасна… Отчего ты хочешь изо всего сделать драму?.. Почему эти деловые истории так затрагивают тебя?.. Оставь ты это. Мы будем видеться с твоим отцом у него во Флёре, это то же самое… И наоборот, очень неприятно для тебя присутствовать при этих его ссорах с дедом. Гораздо лучше их держать подальше друг от друга…
— А я не хочу, — сказала Франсуаза. — Я нахожу это глупым и подлым. — Она теперь встала и будто потрясала маленьким копьем, как амазонка, она была очень хороша; Антуан все это видел. — Да, подлым… Ведь наверное кто-нибудь да виноват же в этом споре; я хочу знать кто, я хочу, чтобы виновный извинился, чтобы его извинения были хорошо приняты и чтобы можно было мирно жить, а твой дед и Бернар не смотрели бы на меня так, будто я дочь какого-то чудовища.
