— Как осознал?
— Осознал, что начал выдавать, откуда получил сведения... («Выдал!») И в тот момент, когда он готов был назвать имена, да, как раз тогда, когда, согласно вашим данным, господа, да и по моему мнению, активность могла быть только внешней...
— От субъекта к объекту...
— Да... Он... тот, о ком идет речь... выхватил откуда-то нож и вонзил его себе в сердце.
— Невозможно!
— Факт, — подтвердил Грин. — Согласно теории, он должен был проткнуть кого-нибудь из нас, не так ли? Но теория — одно, а практика — другое! Теперь ищите объяснение!.. Будэнов, вы нас покидаете?
— Я должен найти брата, доктор... Господа, прощу меня извинить!
— Идите. Я понимаю — молодость требует своего.
Климент не обернулся, а, поставив свой бокал на стол, смешался с толпой гостей, ища глазами Андреа. Мысль о Дяко не оставляла его. Несчастный! Какая смерть! Узнай я только о том, как он принял смерть, я бы догадался, что это Дяко... Но куда же девался Андреа?
В дверях Климент столкнулся с мадам Леге — она уводила Сесиль спать.
— Сегодня мой день, все говорят, что я большая, а так рано укладывают! — подняв на него огорченные глаза, сказала девочка.
— Весь день был ваш, Сесиль... Ведь утром у вас урок музыки?
Он весело разговаривал с девочкой, а сам, весь какой-то раздавленный, едва держался на ногах, и мысли его были далеко.
— Да, — сказала она. — Знаете, мы договорились с Недой, что я буду ей играть все, что мы разучим с синьорой Джузеппиной. У Неды ведь есть фисгармония! Это будет чудесно, правда?
— Да, да... чудесно.
— Скажи «спокойной ночи» доктору и пойдем, — нетерпеливо произнесла мадам Леге.
Они попрощались. Климент направился в столовую, и прежние страх и боль снова завладели им. Что, если полиция все же доберется до источника сведений? Что, если в записной книжке Дяко найдут какой-нибудь знак, который наведет их на верный след? Что, если они с Андреа уже на подозрении и за ними следят?
Проходя мимо музыкантов, он через открытую дверь заметил в столовой Андреа и ускорил шаги. Но появление в этот момент в салоне двух военных заставило его оцепенеть от ужаса. Это были Сен-Клер и капитан Амир — те, которые так внезапно и таинственно увезли доктора Грина. Оба направлялись прямо к нему.
«Узнали», — пронзило мозг Климента.
— Здравствуйте, доктор! — сказал с улыбкой Сен-Клер, подавая ему руку. — Ну, как, веселитесь?
— Да, конечно, — ответил Климент, чувствуя, что у него подкашиваются ноги.
И он почему-то обратил внимание на то, как непривычно выглядел Сен-Клер в этом турецком мундире, и особенно в феске.
