— А в чем выражаются симптомы, Пауль? («Значит, другой Трюбнер — Петер», — невольно сообразил Климент.)
— В возбуждении, Гайдани! Чаще всего оно начинается после приема незначительной дозы алкоголя. Ну, просто с одного бокала… При этом симптомы действительно несравнимо более яркие. Сильное возбуждение, резко выраженная агрессивность, общая приглушенность сознания, желание говорить, кричать...
Разговор становился все более тягостным для Климента. Он никогда особенно не интересовался психиатрией. А еще меньше разновидностями алкоголизма, который всегда вызывал у него отвращение. Каждое слово наблюдательного Трюбнера напоминало ему про Андреа и про необходимость как можно скорее его разыскать. Но как теперь уйдешь? «Зачем я его взял? — каялся Климент. — Зачем согласился?.. Нет, пускай Грин делает что хочет, я должен идти к нему!»
— Вы упомянули о желании говорить, Трюбнер. И наблюдаемый говорил отчетливо? Внятно? — услышал Климент голос Грина.
— Не особенно, доктор. Налицо тремор языка. Это, разумеется, ведет к расстройству речи...
— Алкогольный псевдопаралич, — кратко пояснил другой Трюбнер. И Климент опять запутался, кто из них Петер и кто Пауль.
— А в чем выражается «резко выраженная активность»?
— Внезапные, неспровоцированные насилия, нанесение побоев...
— Желание убивать, — добавил другой Трюбнер.
— Верно. А самоизбиение? Самоубийство? До этого не доходило?
Вопросы Грина следовали один за другим. Они, видимо, не были просто любопытством, они били все время в одну цель, они к чему-то подводили, и этот его настойчивый интерес больше всего удерживал Климента. Как ему уйти именно теперь?
— Нет, доктор, во время наших наблюдений мы не сталкивались с такими симптомами. И вообще мы считаем, что в данном случае проявление может быть только внешним. От субъекта к объекту.
— Да, и я так считал, — задумчиво произнес Грин.
Братья Трюбнеры быстро переглянулись. Что мелькнуло у них в глазах? Удивление? Недоверие? Боязнь, что их опередили?
— Вы? — спросили они в один голос.
Грин вытянул губы трубочкой, расправил широкие плечи и сказал сухо:
— Да... Недавно и у меня был подобный случай. Впрочем, это было позавчера.
«Позавчера? Разве это могло быть позавчера?» — усомнился Климент. Но припомнил, что в тот день Грин был в лазарете только до обеда и что Амир и Сен-Клер куда-то его увезли.
— Нам будет особенно полезно послушать, — сказал один из Трюбнеров.
— В самом деле, любопытно... Расскажите, Грин! Но сначала ваше здоровье! Выпьем! — зашумели все сразу.
