Когда братья Будиновы подъехали к консульству (несмотря на протесты Андреа, Климент нанял фаэтон), парадный вход его, где развевался французский флаг, был ярко освещен фонарем и перед ним стояло уже с десяток экипажей. Обрадовавшись, что они не первые, братья вошли в вестибюль, отдали пальто встретившему их принаряженному деду Калимере, которого они не сразу и узнали. Климент, разумеется, не преминул дать брату несколько последних наставлений, на которые Андреа огрызнулся: «Не твоя забота! Сам следи за собой!»
Хотя приглашенным было сказано, что этот прием — «маленький праздник по случаю счастливого дня рождения мадемуазель Сесиль», гости понимали, что Сесиль — только повод. Настоящей причиной, по их мнению, была война. Это она заставляла людей вечно встречаться, чтобы узнавать все новые и новые сведения о военных действиях, которые с такой жадностью собирали не только наехавшие в город многочисленные корреспонденты, но и члены разных миссий, а еще больше консулы, в последнее время занятые едва ли не исключительно этим.
Консул Леге и его мать стояли недалеко от двери, разговаривая с двумя военными.
— Этот тощий, слева, — граф Тибо, наблюдатель австро-венгерского штаба, — шепнул Климент.
— Я встречал его в городе, — ответил Андреа.
— Второй — немец, специалист по орудийной технике, тоже какой-то «фон». Да, ты ведь знаешь, у турок есть орудия с заводом Круппа, он их испытывает... Консул нас заметил, кажется. Пойдем, надо поздороваться!
Леге и его мать встретили их любезными улыбками.
— Добрый вечер, господин консул! Примите мое глубочайшее уважение, сударыня. Поздравляем вас с праздником! — непринужденно кланяясь, говорил Климент.
Он поцеловал руку мадам Леге. Андреа последовал его примеру.
— Вы уже знакомы с господами Будиновыми, мама! — напомнил Леге. — Помните, вчера, во время прогулки...
Она улыбнулась, не раскрывая рта, с привычной светской любезностью.
— Господин Будинов, наш домашний врач... — продолжал Леге.
— А, так это были вы... Сесиль только что о вас спрашивала!
— Где она, мадам?
— Где-то здесь, с гостями... Вы тоже врач, мосье? — обратилась она к Андреа, красивое лицо которого пробудило в ней интерес.
Леге, которому хотелось представить матери младшего Будинова в наиболее выгодном свете, не дал ему ответить. Он не знал, чем сейчас занимается Андреа, но вдруг вспомнил, что когда-то он пересылал через консульство его письма родителям и письма родителей к нему.
— Представьте, мама, этот молодой человек очень много путешествовал... Ближний Восток, Месопотамия, Персия — ведь так, господин Будинов? Кажется, и Индия?
