Узнав, что Дяко пришел к Андреа, он сказал:
— По мне, так лучше бы тебе зайти завтра, но раз надо — жди!
Старик явно привык к тому, что к его мнению прислушиваются.
Они сели, и беседа потекла. Кто он такой? Откуда пришел? Зачем ему понадобился Андреа? Эти Будиновы хотели все знать! Не потому, что это действительно было им нужно! Просто, видно, из любезности и еще из той особой подозрительности, какую в эти смутные времена вызывал у них каждый пришелец. Дяко назвал свое имя, сказал, что приехал из Златицы, где учительствует, это и привело его к Андреа.
У них не было причин ему не верить. Так он из Златицы? Отец и сын еще больше оживились. А они родом из Копривштицы, это совсем близко. Он там бывал? У них там родня, одни живы, другие померли — Петко Будин, Цоко Будин...
— Те, что померли, они не померли, их убили, — пустился было в подробности Коста, но отец сразу его прервал и опять заговорил о Златице.
Женда принесла кофе. Вслед за ней, закончив кухонную работу, бесшумно вошла мать — женщина с моложавым лицом. Она сразу взялась за вязанье и только время от времени поднимала голову, чтобы посмотреть то на странного гостя, то на своих. Видно, она привыкла молчать в присутствии мужа.
У гостя вконец испортилось настроение. Дяко чувствовал, что он лишний, что семье пора укладываться спать, притворялся, что не замечает, как хозяева переглядываются, и, хотя не был словоохотлив, ломал себе голову над тем, как бы поддержать разговор.
— Когда шел к вам, сначала не в тот дом попал, — начал он.
— Бывает, — с готовностью подхватил Коста.
— Фасад похожий, вот я и спутал. Стучусь, то есть дергаю за звонок.
— А, это ты про бай Радоев дом! Верно, он похож на наш.
— В одно время строились, их корень тоже из Копривштицы, — пояснил старший Будинов.
Теперь не только Женда и Славейко, но и мать стала внимательно прислушиваться к разговору.
— Так вот, дергаю за звонок — никого. А наверху одни поют, другие играют...
— Это для той графини! — не утерпела Женда.
— Ведь тебе Климент сказал: не графиня она. Американская журналистка! — нетерпеливо поправил жену Коста.
— Хватит! — прикрикнул Слави. — Как пришел в дом, только слышу, что об этой графине... Постойте, никак кто-то идет?
— Не Андреа ли? — встрепенулся Дяко.
Мать поднялась и вышла в галерею. Остальные примолкли и тоже стали прислушиваться.
— Никого нет, — сказала мать, вернувшись в комнату и садясь на свой стул. — Задержался. Не случилось ли с ним чего?
