Ага. Темно, туман. То, что надо! Потому как в моих планах значилось попробовать пошарить по дворам в надежде, что кто-то вывесил сушить белье, да и оставил на ночь. Мне позарез нужна была юбка! И чепец. Который с ушами. Раз тут все в таких ходят, и я в чебурашки-альбиносы запишусь. Тогда меня при встрече на улице не только Арвис, но и мама родная не признает!
Ну, и где тут чепцы развешаны? Вряд ли на улице. Скорее, в задних дворах. А проход туда идет либо через сами дома, либо через арки. Значит, ищу арку. И куда идти — вверх или вниз? Обычно внизу, ближе к гавани, селится беднота. А богачи выбирают холмы. То есть мне надо бродить где-то посередине. Чтоб и в криминальные трущобы не влезть, и в зажиточные районы, где полно стражи, не соваться. Значит, сейчас вниз.
Скукожившись в тени, переоделась. Сняла штаны, колготки, надела штаны назад. Колготки хотелось сохранить, а идти предстояло босиком, без цокающих по мостовой туфель. Греть не будут, а порвутся наверняка. Так что лучше снять. И теперь на них можно привязать за открытый мысок туфли и повесить себе на шею, чтоб не мешались. А в руках превентивно сжать вилку. Серебро, кстати, от нечисти и нежити хорошо. Я читала!
Или плюнуть на эту нездоровую затею с кражей чепца и поутру пойти искать базар? Приду в плаще, послушаю, что говорят — цифры я теперь знаю. Деньги какие-то есть. На одежду хватит наверняка. А дальше будет уже проще. Сниму комнату подешевле и уж тогда соображу, как мне тут выживать. Ну вот, похоже на план!
Решила, что обойду три арки. Если ничего не сыщу, буду ждать утра. А пока надо под ноги смотреть. А то на ледяной скользкой брусчатке, да в тумане, да на крутой улице…
Далеко я не ушла. Меня рванули за руку в сторону смутно видной в тумане знакомой подворотни:
— Мариэ! Кувирш рахт!
Ой, похоже, то не комплимент! И, как только Арвис ослабил захват на правой руке, выкрутилась и ткнула в него вилкой. Судя по воплю — попала. И дунула вниз по улице, уже не смотря, куда ставлю ноги, и балансируя на мокрой мостовой, как та самая корова на льду. Впрочем, судя по непереводимым идиоматическим выражениям, несущимся сзади, гамму незабываемых ощущений получала не я одна.
Маньяк! Он что, там всю ночь стоял, караулил? И знал, что я пройду мимо? И глаза голубым горят? Мама, домой хочу!
Улица раздвоилась неожиданно. Вправо так и тянуло. Поэтому я свернула влево, прыжком приземлилась за какую-то кучу и замерла, снова накинув на голову плащ. Могла б и не стараться. Туман тут был такой, что своей руки не разглядеть. Гулкие шаги приблизились и, уйдя вправо, стихли в отдалении.
