Пурга постепенно стихала. На очередной горке разведчик скрестил поднятые руки.
– Прибыли!
Серебров выпрыгнул на дорогу, размял ноги. От третьей машины отделился и, вспахивая снег сапогами, к Сереброву поспешил Валентин Чупреев, командир отряда прикрытия. Коренастый, крепкий в плечах, шрам на левой щеке.
– Добрались?
– Идем посмотрим, – сказал Серебров и скомандовал: – Громов, Курбатов, Артавкин, со мной!
У каждого из них своя группа из трех бойцов, своя цель. У Сагитта Курбатова – склад горючего, у Григория Артавкина – склад боеприпасов, у Алексея Громова – самолеты. Серебров блокирует ангар-клуб, а казарму берет на себя группа из отряда прикрытия.
С небольшой высотки открывался вид на просторную долину. Сквозь снежную пелену, как сквозь марлю, она хорошо просматривалась. Аэродром как на ладони. Взлетная полоса, по которой сновал бульдозер, отгребая снег; на стоянках застыли самолеты. В стороне склад горючего, его выдавали несколько железных бочек, черневших на снегу. Склад боеприпасов обозначали штабеля ящиков, в которых транспортировали бомбы. По всему периметру аэродрома проволочное заграждение, окопы, сторожевые вышки и четыре зенитные батареи.
– Расположились, как у себя дома, – зло произнес Чупреев.
– Что-то людей не видать, – сказал Громов.
– Погодка не летная, – объяснил Артавкин, – пилоты расслабляются, шнапс пьют, а солдаты мерзнут на постах, прячутся от стужи.
– Счас они забегают, – усмехнулся Сагитт Курбатов.
Серебров, подняв бинокль, сосредоточенно рассматривал аэродром.
– Начинаем? – спросил Чупреев. – Моим орлам надо выдвигаться, минировать дорогу и подходы.
– Не спеши, – остановил его Серебров.
– А чего ждать?
– Что-то не нравиться мне аэродром, – задумчиво произнес Серебров и протянул лейтенанту бинокль. – У меня морской, посильнее твоего. Глянь на самолеты. У них нет колес.
– Точно! На подпорках! – Чупреев выругался. – Ах, фрицы вшивые! Обманку соорудили!
– Ложный аэродром! – заключил Серебров и поднял руку – знак «внимание всем!». – Тихо отходим! Впереди ложный аэродром! Всем по своим местам!
Десантники, уже приготовившиеся штурмом брать аэродром, стали возвращаться к своим бронетранспортерам. Серебров усмехнулся: бородатый здоровяк не обманул. Перед ними действительно «мертвый аэродром».
– Теперь куда? – спросил Чупреев.
– Поищем живой аэродром!
2
Море штормило.
Небо закрылось сплошным покрывалом темно-серых туч, которые накрыли море от горизонта до горизонта. Сырой морозный ветер с дикой вольностью, в слепой радости, торжествовал над покорной морской стихией, которая подчинялась ему с недовольством, с глухим ропотом. Крупные волны, серо-зеленые, с темным свинцовым отливом и белой накипью на гребнях, чем-то похожей на яростную пену волчьих оскалов, подгоняемые ветром, накатывались одна за другой.
