— Моей страны.
— Нам нет никакого дела до вашей страны.
— Я вижу. В свое время меня это тоже не очень беспокоило. — Плечи Этьена поникли. Казалось, он постарел сразу на десять лет. Де Морсе медленно повернулся к Рафаэлю. — Я надеялся, что все произойдет несколько иначе, — сказал он. — Но у меня нет выбора. Я хочу, чтобы вы знали.
— Назовите вашу цену, — предложил Рафаэль, считая, что речь идет о заказе.
Все это ему очень не нравилось. Открытая враждебность Симоны. Непонятная реакция Габриель, когда он сообщил ей о своей встрече с Этьеном. Пристальный взгляд синих глаз де Морсе. Было что-то странно знакомое в этих глазах. Что? Ему никак не удавалось вспомнить.
Де Морсе старался взять себя в руки. Наконец он заговорил:
— Мое имя Этьен де Морсе. Я — муж Мариетты Сулемон Арденн, недавно скончавшейся. Сын покойного Франсиско де Морсе, внук Пьетера, правнук Алайна. Я король Мараси, государства на границе с Испанией. И ты, Рафаэль Франсиско Пьетер Александер, мой сын.
Рафаэль молча глядел на него. Эти глаза. Эта фигура. Бог мой, это лицо! Он видел его каждое утро, когда смотрел на себя в зеркало. Зажмурив глаза, он тряхнул головой:
— Нет!
— Да, — настаивал Этьен.
— Нет. Мой отец — Харрисон Александер.
— Это не так.
Рафаэль выдержал удар. Сильный, сокрушающий удар. Знает ли Харрисон? А Габриель? Он почувствовал, как сердце его пронзил нож. Конечно же Габи знала. А Симона? Боль перешла в ненависть, когда он повернулся к ней и увидел ее глаза.
— Ты знала. — Его голос дрогнул. — Знала.
— Нет.
Казалось, она готова расплакаться. Но его уже тошнило от женщин, от их слез и их двуличности.
— Ты знала. Вот почему ты сочла меня подходящим кавалером после стольких лет молчания. Вот почему ты снизошла до того, чтобы провести со мной время в постели. Тебе было известно, что я — чертов принц!
— Нет! Рафаэль, клянусь…
— Ты хотела уйти? — прохрипел он. — Так давай, уходи.
Симона молчала и смотрела на него — огромные темные глаза на неестественно бледном лице. Покачав головой, она протянула ему руку:
— Все было совсем не так.
— Хватит! — Если она прикоснется к нему, он не выдержит. — Не трогай меня. Уходи.
— Ты болван, Рафаэль Франсиско Пьетер, или как тебя там еще. — Она расправила плечи. — Вы оба — болваны.
Рафаэль проводил ее взглядом. Она и в гневе была прекрасна.
— Не стоило этого делать, — послышался низкий голос рядом с ним.
— А вас никто не спрашивает! — Он уже не сдерживал гнев. — Кто вы такой, чтобы давать мне советы? — Им руководили злость и отчаяние. — И позвольте мне сказать еще кое-что, венценосный мерзавец. Никакой вы мне не отец. Мне плевать, что вы можете доказать родство. Мне до вас дела нет. И не рассчитывайте, что я когда-нибудь буду вашим сыном.
