Джим ушел на встречу со своими деловыми друзьями.
Энн знала: ему хотелось, чтобы она выпила с ним, прежде чем он уйдет, но в то же время он боялся показаться слишком назойливым. Он не хотел, чтобы девушка подумала, что он стремится встать на слишком дружескую ногу с ней. Он был ей симпатичен, но поразил своей словоохотливостью, когда три дня назад впервые заговорил с ней в вестибюле гостиницы. С тех пор он стал опекать ее, причем значительно упорнее, чем ей бы хотелось. Она приехала в Милан не для того, чтобы превратиться в дурочку под покровительством этого английского ухажера.
Но он ей, несомненно, нравился.
«Вернулся ли он?» — подумала Энн. Ее дорожные часы со светящимся циферблатом показывали, что уже далеко за полночь. Было это поздно или рано для Милана? Она не знала и до сегодняшнего дня не думала об этом. Она не думала бы и сейчас, если бы не какое-то беспокойство — смутное опасение, которое она не могла себе объяснить. Она пыталась заснуть, но не могла; очевидно, сказывался длительный дневной отдых. Чувство тревоги не пропадало.
Было очень жарко и душно.
Девушка встала и медленно прошлась по комнате. Появилась какая-то иллюзия прохлады. Вода в фонтане продолжала журчать. Она подошла к окну. Лишь одна лампа освещала двор — над арочным входом, напротив ее окна на расстоянии сорока футов. При свете ее Энн смогла различить столы, стулья и большие зонты. Там можно было пообедать, и именно там она сидела за столиком, когда Джим впервые присоединился к ней.
«Вернулся ли он?»
Джим сказал, что окно его номера тоже выходит во дворик. Она была уверена, что он пытался узнать, где ее комната, и не показывалась в окне. Потом она сама над собой смеялась. Если он действительно хотел это узнать, то сотня лир дежурному все бы мгновенно решила.
Будет ли он завтра таким же внимательным? Или с него уже хватило? Любопытно, но теперь, когда она думала, что отвадила его, он стал интересовать ее еще больше. Какие усталые ясные карие глаза!
Напротив вспыхнул свет.
Он четко высветил окно, ставни которого тоже были открыты. Очевидно, не одна Энн решила, что духота страшнее москитов. Радуясь, что появилось что-то отвлекающее ее внимание, она принялась наблюдать за окном, в глубине души надеясь, что там может быть Джим. Если так, то пришел он только что или его тоже мучила бессонница?
Прежде всего она увидела тень, а затем Джима Барнетта. Ошибки быть не могло. Высокий, с длинным лицом, горбоносый, с сигаретой в уголке рта, он находился в другом конце комнаты, двигаясь от двери, и было непонятно, зачем он подходил к окну. Но он приближался. Энн никак не могла решить: надо ли ей оставаться у окна, чтобы он ее увидел? Наконец решила, что не стоит, но задержалась немного, наблюдая за ним.
