Марцелла извинилась, но нахальная ухмылка с ее лица так и не исчезла.
— Да кем ты себя возомнил? — Она наклонилась вперед. — Английским лордом Никколо Отважным?
— Я оправляюсь в образовательное путешествие, — возмущенно возразил Никколо и промокнул салфеткой уголки рта. — В Англию. И Францию. Может быть, даже на Восток.
Помолчав, Марцелла прищурилась.
— Разыграть меня хочешь? Папа, он говорит правду?
Опустив газету, граф посмотрел на дочь.
— Какую правду, дитя мое?
— Никколо действительно отправляется в путешествие? Гран-тур?
Граф недовольно перевел взгляд с Марцеллы на сына.
— Действительно, ему предстоит образовательное путешествие. Для юноши его положения это более чем уместно.
Триумфально вздернув подбородок, Никколо наслаждался возмущенным взглядом сестры. Он чувствовал ее зависть. Марцелла была лишь ребенком, маленькой девочкой, которая останется дома, в то время как он сам будет распоряжаться с моей судьбой. «Но по крайней мере она останется в обществе Валентины». Неожиданная мысль испортила ему настроение. Марцелла молча поджала губы.
— И это притом, что ты утверждаешь, будто война с Наполеоном вынесла на поверхность омерзительнейших представителей общества и в наши дни даже в собственном доме нельзя чувствовать себя в безопасности? — В дверном проеме показалась мать Никколо.
Она казалась очень худой и бледной в своем утреннем наряде. Тщательно зачесанные назад волосы придавали ее лицу строгость. Как и всегда, графиня позавтракала в своей спальне и спустилась к семье лишь для того, чтобы пожелать всем доброго утра.
— Сейчас времена вновь стали спокойнее, любовь моя, а юноша не может познать мир, выглядывая из окна своего дома. А теперь, будьте добры, позвольте мне дочитать мою газету, — отрезал ее супруг.
— А вот в Шварцвальде бандиты и безумные монахи, — сквозь зубы прошипела Марцелла.
— А еще бонапартисты, которые только и ждут, чтобы поймать отпрыска уважаемой тосканской семьи и потребовать за него выкуп, — поддержала ее мать.
— О Господи! — Граф уже в третий раз опустил газету, и сейчас в его голосе звучало настоящее раздражение. — Никколо отправится в это путешествие. Все решено. Потом он поступит на службу в войско. Я не хочу, чтобы вы вмешивались в это и не намерен обсуждать с вами этот вопрос.
— Это несправедливо! — Бросив салфетку на стол, Марцелла вскочила и с развевающимися волосами выбежала из столовой.
Граф недовольно посмотрел ей вслед.
— Она сыта, — попытался успокоить его Никколо.
