Когда Жоржетт ничего не ответила, Миранда подняла глаза на подругу и увидела, что та как-то странно смотрит на нее. У девушки возникло чувство, что их привычные роли в этот момент резко поменялись.
— Странный? Вульгарный? — Голос Жоржетт вдруг стал выше и тоньше, чем обычно.
— Сластолюбец. Неприятный человек. Я не нахожу его умным собеседником. Он специально сердил меня, я думаю.
— Ты считаешь?
Несмотря на истеричные нотки в ее тоне, Жоржетт, казалось, снова взяла себя в руки, собрав газеты на столе так, как часто делала Миранда до того, как их роли поменялись. Видно было, что она ищет способ, как бы сказать подруге в вежливой форме, что та сошла с ума.
— К тому же он ненавидит Элиотериоса.
Миранда резко оттолкнула от себя газету.
— Скажу больше, я сомневаюсь, что мистер, Джеффрис вообще умеет писать.
— Кто-кто?
— Его, кажется, больше интересуют… разные сомнительные шалости. Возможно, у него нет времени взяться за перо.
— У кого? — спросила Жоржетт, теряя терпение.
— У мистера Джеффриса, разве не понятно? Этого незнакомца. Ты же его видела.
Рот Жоржетт открылся и снова закрылся. И потом последовал заливистый смех.
У Миранды засосало под ложечкой. Что такое происходит с ее подругой? Когда же та в бесполезной попытке остановиться схватила чашку, то чуть не поперхнулась чаем.
— А что, его зовут не так? — спросила Миранда с ужасом, чувствуя, что ее сердце больше не выдержит.
— Миранда!
Она повернулась и увидела, что ее дядя, можно сказать, ворвался в магазин. Остатки его взъерошенных волос смешно подрагивали. Он держал в руках пресловутый пакет.
— Почему его не взяли? Когда я спросил, Питер сказал, что именно ты занималась этим. Розерфорд хотел взять свои книги, а они пропали.
Ее сердце подкатило к горлу, когда она взглянула на дядю.
— Чей пакет не забрали?
— Книги помечены «Джеффрис». Для очень уважаемого клиента. — Он сердито постучал по обертке. — Тот приходил, чтобы забрать их. А взял пакет для мистера Розерфорда.
— Ох! — Ее мозг разрывался от избытка информации. Понятно, что посетитель ее обманул. Она смотрела на коричневую бумагу, безобидную и невинную, словно посмеивающуюся над ней. — Он взял не тот пакет.
— Но это ужасно!
Три пакета лежали один рядом с другим. Так легко ошибиться.
Затем она вспомнила странную улыбку, когда незнакомец уходил. Движение его руки.
Он не ошибся, а специально взял не тот пакет.
Под ложечкой засосало еще сильнее, и водоворот эмоций, разбуженный им, охватил все ее существо. Прищурившись, она вспомнила его лицо. Его слова. Понимающий взгляд, когда он сказал, что они еще встретятся. И ее охватил порыв гнева. Как он мог так поступить с ней?
