- Что хорошо места эти помнишь,- спросил Серегу Пончик, веснушчатый толстый пацан, призванный откуда-то из Сибири. Имени его никто не помнил-то ли Феоктист, то ли вообще Феогност какой-то, потому и звали за "худобу" просто Пончиком, но, впрочем, он на это нисколько не обижался.
- А фигли не помнить-у меня дядя Витя в Гребенской шофером работал, председателя колхоза на УАЗике возил. Ну и меня малолетку с собой брал. Так что я с ним почитай всю Чечено-Ингушетию тогда объездил. А уж Наурский с Шелковским как облупленные знаю.
Настроение после этого абсолютно невинного на первый взгляд вопроса испортилось окончательно. Сразу же вспомнился не только дядя Витя-высокий упитанный казак с неизменной добродушной улыбкой на лице. На память пришел и тот пасмурный ноябрьский день 91-го, когда перепуганные мать и отец в спешке собирали нехитрые пожитки и запихивали их в старенький "Москвичонок". Как он узнал уже сидя в нем, утром того дня дядя Витя погиб вместе со своей женой, такой же добродушной как и он казачкой тетей Клавой. Их убили чечены с соседней улицы, после того как он сперва отказался отдать им за бесценок дом и огород, а затем набил морду одному из них за хамство. Сразу же после этого чечены просто решили выгнать всех казаков из станицы. Сопротивляться им было бесполезно-против калашниковых, водившихся у них в изобилии с голыми руками не попрешь. Вот и пришлось бежать к дальним родственникам в Ставрополье. В спину на выезде из родной станицы им дали залп из автоматов над крышей, в Наурской едва не попали камнем в боковое стекло. Кстати, правильно сделали, что бежали-пару месяцев назад Серега оказался в Гребенской и почти никого не встретил из своих старых знакомых. Кого-то убили, многие же, как он с родителями, уехали куда подальше.
- Жаль в Червленой не остановились,- подал голос откуда-то из недр БТРа Генка. Этого бугая, пошедшего по его словам в армию добровольно, никто из сидящих как на броне, так и внутри не долюбливал. За что-никто толком объяснить не мог, просто не доверяли ему и все.
- Там девка такая классная живет, я б с ней еще б разок перепихнулся,
- мечтательно пробасил Генка.
- Еще разок, блин, будто у тебя что-то с ней было,- прервал его возмечтавшийся несколькими минутами раньше о боевых краснодарец Вадим.
- Да, представь себе, было,- резко ответил ему Генка и добавил уже примирительно,- говорил же, надо было в Науре газировки побольше взять, а то уже только на дне осталось. А все ведь Бухой виноват,- после этого послышался несильный удар куда-то по плечу. Бухим здесь звали невысокого паренька, призванного из какой-то глухой деревеньки откуда-то из под Костромы. Прозвище свое он получил за умение напиваться вусмерть при первой же возможности.
