В тот день они выпили всем отделением, причем в этот раз больше обычного. Не то чтоб Таджико уважали больше других, погибших до него, скорее просто так получилось. Олигарх развел каких-то толстомясых чеченок на несколько бутылок водки, изготовленных, судя по всему, по старинному местному рецепту: 200 грамм осетинского спирта и 300 грамм воды из не самого чистого колодца. Молодые сгоняли на базар и тоже затарились водярой и местным домашним вином. Вася-контрабас, как самый авторитетный человек, толкнул речь, из который следовало, что Таджико был правильным пацаном, после чего все начали квасить. Офицеры делали вид, что ничего не заметили. После второго стакана по кругу пошла мастырка. Кубрик, который раньше был небольшой классной комнатой (их всех расквартировали в бывшей школе), наполнился едким, медицинским запахом, в одночасье перебившим господствовавший до того спиртовый. А после третьего стакана и второй мастырки Серега предложил Артуру и Вадиму выйти в коридор.
- Пацаны, только тихо,- прошептал он прижимая палец к губам,- я тут ту суку видел, что моих дядю и тетю завалил. Он теперь ментяра, старлей...
- А ты ничего не путаешь,- Вадим пытался говорить тихо, но получалось это у него с трудом,- может обознался?
- Не х.. я не обознался, пацаны,- все так же тихо ответил Серега,- он это, падла. Но меня он не узнал.
- А че он здесь тогда, а не в Гребенской,- попытался мыслить логично Артур.
- Не знаю, но завалить я его завалю! Поможете-мне легче будет, я любому из вас всегда помогу. Нет-и сам управлюсь как не-то.
- Я че, можно,- одновременно ответили Артур и Вадим.
В этот момент Артур выглянул в окно. Почему-то ему показалось, что над Аргуном летят журавли. Наверное, такие же летели над "малолеткой" в Ардатове, когда там сидел его сосед Женька Кондратенко. Благодаря женькиным рассказам журавли у Артура ассоциировались только с жуткой тоской по дому.
XVII
Получив нужные данные, Сенин рванул в "адрес". Кроме Старикова и Силантьев еще трое из их класса ушли в мир иной, четверо уехали в другие города, остальные же жили по-прежнему в No-ске. На работе, зарывшись в телефонную базу (ее удалось "отжать" у одного хакера еще "на земле"), Сенин пробил телефоны большинства из них. Впрочем, затем работа в этом направлении благодаря стараниям руководства и нарушающих УК мудаков застопорилась. Сначала пришлось отписываться по поводу огнестрела, случившегося двумя неделями раньше, затем вместе с Палычем пытать двух алконавтов, прибивших своего собутыльника, после же отзвонился навороченный убойщик. Матерясь, тот строжайше запретил Сенин и Палычу ворошить сильных мира сего ("Их мы типа берем на себя! "), а также попросил трясти агентуру ("Ну очень надо, мужики, если что, с меня поляна, без базара! "). Разговор в итоге прервался по официальной версии из-за звонка начальства, по неофициальной по просьбе подруги убойщика ("Дорогой, ну ты скоро там? ", кстати, может быть "мы", которые должны были трясти местную политическую и деловую элиту состояли в том числе из подруги убойщика!? ). Палыч на все на это емко сказал лишь одно слово: "Петух! "
