Шесть недель они провели в полной безмятежности на вилле и за это время стали ближе друг другу, чем когда-либо раньше за все предыдущее время их супружества. Но однажды, вернувшись с прогулки, Мариэтта отправилась к себе наверх, чтобы переодеться, и услышала доносившиеся снизу голоса. Кто-то пожаловал к ним. Взглянув в зеркало и машинально поправив прическу, она спустилась в вестибюль приветствовать их, полагая, что это гости. Но, едва завидев трех официальных представителей в сопровождении двух вооруженных охранников, она замерла.
— Синьор Торризи, — в напыщенно-торжественной манере обратился к Доменико старший по должности чиновник. — Именем дожа и Венецианской республики я должен арестовать вас по обвинению в государственной измене!
У Мариэтты вырвался сдавленный вскрик, и она бросилась к мужу, повиснув на его руке. Доменико молчал. Он никогда не мог предположить, что ему когда-нибудь будет предъявлено такое чудовищное обвинение, хотя допускал, что некоторые его радикальные высказывания дошли до самых высоких сфер, за них был готов отчитаться на любом уровне и доказать, что они, не более чем проявление тревоги за судьбу Республики, но время для того, чтобы выступить открыто, еще не наступило. Не играло никакой роли, что инициатором этого являлся Филиппо. Доменико усматривал во всем этом стремление Филиппо отомстить за сделанное Антонио — его родным братом. Но государственная измена! Мариэтта безмолвствовала, по тому, как она дрожала, прижавшись к нему, он понимал, каково ей сейчас, и взял ее руку в свою.
— Я должен быть в Венеции и рассеять эти беспочвенные, абсурдные обвинения, — заявил он.
Доменико и чиновник обменялись поклонами. Затем ему было позволено на несколько минут остаться наедине с Мариэттой, пока их слуги были заняты упаковкой самого необходимого. Доменико, подойдя к ящичку, извлек оттуда снабженный печатью документ.
— Слушай внимательно, Мариэтта. Этот документ наделяет тебя полным правом вести дела дома Торризи на период моего отсутствия. Я предпочел заблаговременно составить его, но лишь на всякий случай, ибо никогда не думал, что он понадобится мне так скоро. Сейчас я хочу, чтобы ты тотчас же отправилась во дворец.
— Все сделаю так, как ты велишь.
— Ты должна рассчитывать, что суд может затянуться.
— А почему, если ты — невиновен?
— Потому, что это дело рук Филиппо, а также его приспешников, теперь я уже нисколько не сомневаюсь. Он сплел вокруг моего имени целую паутину лжи, обзавелся целой толпой лжесвидетелей, которые наверняка сумеют убедить суд и Совет Десяти, в конце концов, они будут вынуждены принять решение о моей виновности.
