— Спой мне «Коломбину», — едва слышно прошептала Бьянка.
Мариэтта тихо запела, нежно покачивая девочку. Убедившись, что та заснула, она уложила ее в постель, и, раздевшись, улеглась на узкую кровать рядом. — Девушка лежала, глядя на отражающийся на потолке мерцающий свет свечи. Нет, она не винила Апикса в том, что он не пришел, но разочарование от того, что ей так и не удалось встретиться с ним, хотя бы ненадолго, острым ножом впилось в сердце. Мариэтта услышала, как по окнам замолотили дождевые капли.
Между тем Аликс, засидевшийся у маркиза за разговорами с двумя его ссыльными друзьями, хоть и с опозданием, но все же пришел. Войдя в галерею, он занял свое обычное место, отряхнул капли начинавшегося дождя с плаща и приготовился к многочасовому бдению.
На следующий день, когда Аликс за несколько минут до полудня явился в Палаццо Капучино, его препроводили в роскошную гостиную, где он должен был ожидать Луизу. Огромное помещение поражало изумительной по красоте росписью потолка, отделкой стен, украшенных позолотой дверей, одна из которых вела в небольшую молельню.
Аликс услышал стук каблучков, и через мгновение появилась Луиза. Они поприветствовали друг друга, и женщина уютно устроилась на светло-желтом диванчике, сложив руки на небесно-голубом атласе кринолина. Аликс, пододвинув стул, уселся напротив. Хотя юноша еще не решился высказать истинную причину своего визита, он тем не менее был абсолютно уверен, что может довериться этой женщине.
Она внимательно выслушала его рассказ.
— Сегодня же после полудня я отправлюсь в Оспедале, — без колебаний ответила она.
На его лице появилась широкая улыбка облегчения.
— Луиза, вы настоящий друг, — пылко произнес Аликс.
Когда он, попрощавшись, покинул гостиную, женщина медленно подошла к одному из высоких окон и стала задумчиво, смотреть на канал Гранде. Она видела, как Аликс, подозвав гондольера, уселся, и гондола стала медленно скользить по темной воде канала, увозя его прочь. Луиза почувствовала необъяснимую жалость к этому юноше, так страстно полюбившему девушку из Оспедале, в то время как многие его пустоголовые сверстники предпочли бы лишь краткую веселую интрижку, которой могло хватить от силы на неделю. И она странным образом благодарила эту Мариэтту — какое милое имя, так, кажется, звали дочь Тинторетто — что она сумела дать ей, Луизе д’Онвиль, возможность доказать свою преданность Аликсу Дегранжу.
В Оспедале ей удалось выяснить, что с Мариэттой все в порядке, а на концерте она не появилась из-за болезни своей крестницы, за которой вынуждена ухаживать вот уже несколько суток. Когда Аликс узнал об этом, он с грустью понял, что увидит свою возлюбленную лишь на том приеме, на который собирался пойти с Луизой д’Онвиль.
