Ни Аликс, ни Мариэтта не могли и подозревать, что в течение этих нескольких минут, пока они осваивались в непривычной для себя обстановке, за ними в большое зеркало, висевшее на стене, наблюдал человек, стоявший к ним спиной. Он находился в большой компании тех, кто предпочел появиться в одежде стиля Ренессанса: костюм — из сапфирового и изумрудно-зеленого бархата, а маска усыпана драгоценными камнями. Прежде чем закрылись портьеры алькова, в котором сидели Аликс и Мариэтта, стоявшая рядом жена что-то сказала ему. Женщину в маске окружало благоухающее облако изысканных духов, поверх пышного парика сверкал огнями усыпанный жемчугом чепец. Она была чем-то раздосадована и нервно подергивала его за рукав.
— Ты совсем не слушаешь меня, Доменико! На кого ты там уставился? — Анджела Торризи посмотрела в том направлении, куда, устремился взгляд ее мужа, но установить предмет его интереса она не успела.
Он обернулся, на его устах блуждала лениво-безразличная улыбка.
— Показалось, вроде увидел знакомых, но, видно, все же ошибся. Прости, дорогая. Так что ты хотела знать? — обратился он к супруге. — Доменико Торризи не покидала мысль, что только что усевшаяся со своим кавалером за столик в алькове дама с копной рыжеватых волос — молоденькая хористка из Оспедале, которую ему доводилось слушать на нескольких концертах. Позвольте, девушка из Оспедале и здесь? Да нет, быть не может! Но эти изумившие его волосы, рассыпанные по плечам, стоило ей лишь снять капюшон… нет, ошибиться он не мог, хотя и видел ее всего лишь раз, как раз на том вечере, где вышла неприятная стычка с Челано. Позже, в какой-то мужской компании, судачившей о хористках из Оспедале делла Пиета, он услышал впервые это имя: Мариэтта. Некоторые из ее наиболее рьяных почитателей места себе не находили, когда она не появлялась в хоре недели три, как сквозь землю провалившись. Наверное, это произошло из-за болезни. Впрочем, и он не остался равнодушным, как и большинство мужчин, к этой очень красивой девушке: уходя с концерта, он обернулся, решив лишний раз взглянуть на это миловидное личико. Тогда вообще произошло что-то непонятное — Доменико почувствовал, что его будто позвали, настолько сильным оказалось желание встретиться взглядами.
В зеркале отражалось, как в альков направился официант с подносом со стоявшим на нем кофейником, чашками и тарелками со сластями. На секунду портьера приоткрылась, но он не успел увидеть девушку, и любопытство Доменико так и осталось неудовлетворенным. Неужели это та самая девушка? До него не раз доходили слухи, будто бы хористки из Оспедале временами принимают ночных гостей, но одно дело принимать их в своих родных стенах, но оказаться здесь? Доменико Торризи был человеком бывалым, бесчисленные дипломатические вояжи в роли посланника дожа и многолетняя изматывающая вражда с представителями рода Челано научила не упускать из вида ничего, что даже в незначительной степени могло показаться малопонятным или таинственным, и эта постоянная, доведенная до автоматизма готовность и наблюдательность не раз сослужила ему добрую службу, но загадке сегодняшнего вечера, похоже, так и суждено остаться неразгаданной.
