Расхаживая по лавке, она набрела на закутанную в плащ фигуру в маске Арлекина. Мысленно ей захотелось переодеться в этот костюм, в котором ее ни за что бы не узнали, появись в нем хоть на карнавале. Ее рука почти бессознательно потянулась к треуголке, но в этот момент из-за фигуры внезапно вынырнул какой-то мужчина в маске баута. Она вздрогнула и попятилась, причем не столько от страха, сколько от смущения, что ее застали в минуту проявления слабости.
— Тысяча извинений, синьорина, за то, что напугал вас, — быстро пробормотал он по-итальянски с сильнейшим французским акцентом. — Разве вы не слышали, как я вошел в лавку?
— Дверь была заперта, — все еще пребывая в смущении, пробормотала она.
— Вы ошибаетесь. — Он направился к двери, открыл ее, потом снова закрыл. — Задвижка была лишь немного задвинута, но не до конца.
Леонардо буквально ворвался в помещение.
— Что здесь происходит? — недоуменно спросил он, глядя то на монахиню, то на странного иностранца в маске. Мариэтта с обеспокоенным видом стояла позади него.
— Все в порядке, — успокоила его сестра Сильвия. — От нечего делать я решила зайти сюда, взглянула на маски и так задумалась, что, видимо, даже не расслышала, как вошел этот молодой человек. Я очень удивилась, увидев его здесь и сначала даже подумала, не ожил ли один из ваших манекенов?
Волнение улеглось, и Леонардо заверил молодого француза, что сию же минуту обслужит его. Аликс, так и не сняв маски, стоял и смотрел, как Мариэтта вместе с еще одной довольно молодой и очень красивой девушкой в сопровождении двух монахинь покидали лавку. Только сейчас он понял, что лишь каким-то чудом сумел спасти положение и избавить девушку от скандала и, возможно, сурового наказания. Слава Богу, никто из присутствующих так ничего и не заметил.
Аликс подошел ближе к окну, и когда Мариэтта бросила ему прощальный взгляд, едва заметно кивнул в ответ. Когда обе пары скрылись из виду, он поверил, что все, слышанное об этом удивительном городе, — правда: не пробыв в Венеции и суток, он оказался вовлеченным в интригу, в игру в прятки с красивой и молодой венецианкой на фоне причудливых масок. У него дух перехватило от мягкого овала лица в обрамлении рыжевато-каштановых волос, освещенного трепетным пламенем свечи, глаз, глубоких, как воды океана, чувственного, зовущего рта. Странная, влекущая, ненавязчивая сексуальность, исходящая от нее, притягивала юношу, подобно магниту. А тот факт, что она была из Оспедале делла Пиета, добавляло этой встрече особый аромат, привкус приключения.
