— Вам знаком этот человек?
Испытывал ли Келлер в этот момент колебания? Комиссар был бы готов поклясться чем угодно, что да. Потянулись томительные минуты напряженного ожидания, пока врач из Мюлуза снова не перевел глаза на Мегрэ, и в них не было ни малейшего признака волнения.
— Так вы узнаёте его?
Мегрэ удержался, чтобы не дать вырваться наружу внезапно окатившей его волне чуть ли не ярости против этого человека, твердо решившего — и это он теперь твердо знал! — ничего не говорить.
Доказательством тому служила тенью промелькнувшая на лице клошара улыбка и затаенное лукавство, проглядывавшее, в глубине зрачков.
Губы Келлера слегка приоткрылись, и он пробормотал:
— Нет…
— Это один из двух речников, которые вытащили вас из Сены.
— Спасибо… — еле слышно произнес он.
— И он же — я почти уверен в этом! — нанес вам удар по голове, прежде чем кинуть в воду.
Молчание. У Тубиба не дрогнул ни один мускул — жили лишь одни глаза.
— Вы так и не узнаёте его?
Происходившее тем более впечатляло, что разговор шел вполголоса, кругом рядами стояли койки с другими лежачими больными, которые не только пристально за всем наблюдали, но и вслушивались в каждое слово.
— Вы не хотите говорить?
Келлер по-прежнему оставался неподвижным.
— А ведь вы знаете, почему он покушался на вашу жизнь…
Во взгляде клошара промелькнула искра интереса. Он, надо полагать, изумился тому, что Мегрэ удалось столько разузнать.
— Все началось два года тому назад, когда вы ещё ночевали под мостом Берси. Дело происходило за полночь… Вы меня слышите?
Он подал знак, что да.
— Декабрьской ночью вы оказались свидетелем происшествия, участником которого был именно этот человек…
Келлер, по-видимому, снова размышлял над тем, как ему поступить в сложившейся обстановке.
— Тогда в Сену столкнули другого человека, хозяина баржи, недалеко от которой вы лежали. Ему-то не удалось выбраться из подобной передряги.
И опять — ни звука, и даже полное безразличие на лице пострадавшего.
— Так ли все произошло? Увидев вас в понедельник на набережной Селестэн, убийца струхнул, не заговорите ли вы…
Клошар чуть-чуть, с видимым усилием повернул голову, ровно настолько, чтобы в поле зрения одновременно попал и Жеф Ван Хутте.
При этом в его взоре не было ни ненависти, ни злобы — при желании можно было бы уловить лишь некоторую долю любопытства.
Мегрэ осознал, что ничего путного он от бомжа не добьется, и как только появившаяся старшая медсестра напомнила, что они уже достаточно долго находятся у постели больного, не стал больше настаивать.
