— Что вы на это скажете, Ван Хутте?
— Я? Ничего, не так ли? Он свое плетет…
— А ажан?
— Полицейский тоже.
В десять вечера все три свидетеля удалились, а из «Дофины» принесли ещё один поднос с сандвичами и пивом. Мегрэ зашел в соседнее помещение, чтобы сказать Лапуэнту:
— Твоя очередь…
— И что у него выспрашивать?
— А что хочешь…
Технология «вертушки-марафона» была давно отлажена. Иногда они меняли друг друга по три-четыре раза за ночь, задавая более или менее одни и те же вопросы, только ставя их под несколько другим углом, и тем самым понемногу изматывая допрашиваемого.
— Алло! Соедините меня, пожалуйста, с женой.
Мадам Мегрэ ещё не спала.
— Тебе лучше меня не ждать.
— Мне кажется, ты устал. Так трудно идет, да?
Она почувствовала по его голосу, что комиссар несколько упал духом.
— Он будет стоять насмерть, ни в чем не подставляясь. Самый яркий образчик из всех упрямых идиотов, встречавшихся мне.
— А как там Тубиб?
— Сейчас наведу справки.
Он, действительно, немедленно позвонил в Отель-Дьё и переговорил с ночной сиделкой из хирургического отделения.
— Месье Келлер спит… Нет, боли его не беспокоят. Профессор осматривал его после обеда и счел, что опасность миновала.
— Больной что-нибудь говорил?
— Прежде чем заснуть, он попросил у меня воды.
— Больше ничего не сказал?
— Нет, принял снотворное и заснул.
Мегрэ пошел вышагивать по коридору, дав Лапуэнту полчаса, чтобы суметь «раскрутить» фламандца, голос инспектора жужжал за дверью. Потом комиссар вернулся в кабинет, застав Жефа Ван Хутте наконец-то сидящим на стуле со скрещенными на коленях длинными руками.
Выражение лица сотрудника красноречиво доказывало, что ему не удалось добиться результата, в то время как речник насмешливо взирал на него.
— И долго это ещё продлится? — спросил последний, видя, что Мегрэ занимает место за столом. — Не забудьте, что вы обещали мне вызвать консула. Я расскажу ему все, что вы тут вытворяли со мной и все это появится в бельгийских газетах!
— Послушайте, Ван Хутте…
— Я уже часами только этим и занят, а вы твердите одно и то же…
Он пальцем показал на Лапуэнта.
— И этот туда же. У вас, думаю, припасены ещё и другие. Небось, стоят сейчас за дверью, ожидая своей очереди терзать меня расспросами?
— Не исключено…
— Ну что же, я им буду отвечать то же самое.
— Вы неоднократно противоречили самому себе.
— Ну и что из того, если это и так? Разве с вами на моем месте не произошло бы то же самое?
— Вы же слышали, что утверждают свидетели?
