— Ах да… Постоянно забываю.
Он было высоким изящным блондином холеного вида, и комиссар лишний раз подумал, что именно так обычно и выглядят сотрудники прокуратуры. Вот следователь Дантцигер отличался небольшим росточком, был похож на колобок и одет без претензий. Вообще среди лиц его категории встречаются самые разные люди. Так почему же прокурорские служаки — все, в большей или меньшей степени, — смотрелись скорее как сотрудники Кабинета министров, со свойственными тем образцом поведения, элегантностью, а нередко и спесью?
— Ну что, за дело, господа…
Они все вместе спустились по вымощенному булыжником склону к воде, недалеко от баржи.
— Та самая?
Мегрэ был осведомлен о случившемся не более, чем спутники. Узнал фактуру, прочтя краткую справку о ночных происшествиях, затем через полчаса его по телефону попросили войти в состав следственной бригады, направлявшейся на место событий.
Поручение никак не шло вразрез с его предпочтениями. Наоборот, благодаря ему комиссар вновь окунался в тот мир и в ту обстановку, в которые многократно попадал до этого. Пятеро служителей закона двинулись к самоходной барже, с борта которой на берег была переброшена доска; тем временем высокорослый сделал им навстречу несколько шагов.
— Дайте руку, — обратился он к Паррэну, возглавлявшему процессию. — Так будет надежнее, не так ли?
Он говорил по-французски с заметным акцентом. Так, слово «месье» в его устах звучало как у рыжего коверного в цирке — «моссье». К тому же, как выяснилось позже, любил завершать фразы вопросительными интонациями, особенно «не так ли?», «верно?» и т. п. Очень четко вылепленные черты лица, светлые глаза, крупные руки и манера двигаться напоминали велогонщиков его страны, когда у тех брали интервью после очередного этапа.
Шум от выгружавшего песок подъемного крана здесь был заметно сильнее.
— Вас зовут Жозеф Ван Хутте? — задал вопрос Мегрэ, предварительно взглянув на клочок бумаги.
— Да, Жеф Ван Хутте, моссье.
— Вы хозяин этого судна?
— Именно так, моссье, оно принадлежит мне. Кому же еще?
Из каюты тянуло запахами добротной кухни, а у подножья трапа, покрытого линолеумом в цветочек, сновала туда-сюда совсем ещё юная на вид особа.
Мегрэ показал на ребенка в колыбели.
— Это ваш сын?
— Не сын, моссье, дочка. Зовут Йоланда. По имени моей сестры, ставшей по этому поводу крестной…
В разговор испытал потребность вмешаться заместитель прокурора, сделавший при этом знак секретарю суда приступить к официальному протоколированию допроса.
