— Тогда они получат нас обоих. Я уже подумывал о том, что смогу написать книгу и снять документальный фильм.
— Но это же замечательно!
— Рад, что ты поддерживаешь мои начинания. Но это займет немало времени. А сейчас нам потребуется собрать немало денег.
— Нам?
— Тебе, мне и Софи.
— Мы можем создать что-то вроде фонда помощи женщинам. Таким, как Елена, и их детям, — предложила Дора. — Возможно даже, назовем фонд ее именем.
— Или Софи.
— Или Софи, — согласилась она.
— Так что, Дора? Мне надо вставать на колени, дожидаясь твоего ответа? — (Но она уже начала расстегивать пуговицы на его рубашке.) — Что это ты делаешь? — шутливо поинтересовался Джон.
— Ты попросил меня выйти за тебя замуж, — ответила Дора, уже стаскивая с него галстук. Потом она стала возиться с ремнем на его брюках. — Я верю в то, что действия гораздо красноречивее слов. Лучше делать, чем говорить.
— Вообще-то я улавливаю суть, — сказал он, распахивая ее пеньюар. — О чем ты думаешь сейчас? — спросил он. Его глаза казались темными и глубокими. В них было что-то гораздо более опасное, чем простое любопытство.
— Об этом, — ответила Дора, снимая с его плеч рубашку и пробегая по груди Джона легкими пальчиками. — Я не могу думать ни о чем другом вот уже много дней.
Она наклонилась к нему и поцеловала в ямочку у основания шеи. Потом продолжила цепочку теплых, влажных поцелуев вдоль его горла, плеч, нежно покусывая его кожу своими острыми зубками и заставляя его издавать тихие стоны.
Потом Дора откинула голову и посмотрела на своего любимого из-под опущенных ресниц. Ее губы приоткрылись, напоминая розовый бутон, источающий сладкий, медовый аромат.
— Ты можешь присоединиться ко мне. Это игра для двоих, — с улыбкой произнесла она.
— Это не игра, Дора, — возразил Джон, снимая с нее пеньюар, чтобы, наконец, дать ей понять, как он хочет ее теперь, когда между ними больше нет никаких препятствий. — С этого момента все становится по-настоящему серьезным. Я люблю тебя. Мне кажется, что я полюбил тебя с того самого момента, когда впервые увидел. Помнишь, я стоял на кухне, у тебя на руках была Софи. Надо сказать, ты была в сильном гневе.
— Я была в гневе за то, что ты взял с собой больную малышку, отправляясь на свои ночные дела. Но в тот же момент я поняла, что ты не такой. Уже тогда я в глубине души знала, что ты — тот самый, единственный мужчина, которого я видела в мечтах и снах. Прекрасный принц, которого ждет, наверное, каждая женщина. Ты прав, Джон. Это серьезно. Поцелуй же меня, любовь моя. Обними меня. Люби меня и обещай, что никогда не перестанешь.
