Она выключила свет на кухне и вернулась в гостиную. Из розетки в сердцах выдернула шнур от телевизора. Не хотела, чтобы экран напоминал ей всю глубину ее падения в бездну. Почему-то вспомнила судьбу одной дикторши, закончившей свои дни маникюршей, а еще бывшей режиссерши, которая теперь ставит «спектакли» в супермаркете, когда там проводятся распродажи…
Размышления прервал звонок в дверь. Рената нахмурилась. Ей некого было ждать.
— Кто там? — придав голосу беззаботность, спросила она.
— Это Тео Анджер.
Рената обомлела. Приотворила дверь, но оставила ее на цепочке. Вот он — красавец с холодным лицом. Одет с иголочки, надменен. Ярость всколыхнулась в ней.
— Я вас не приглашала, мистер Анджер!
— Так пригласи!
Рената нервно рассмеялась.
— О да, мистер Анджер. Конечно, мистер Анджер. Ваше желание — закон для меня, мистер Анджер. — При этом она и не дотронулась до цепочки.
— Открой! Или, видит Бог, я сломаю дверь. — Тео вскипел. — Тогда соседи наверняка вызовут полицию, а с ней появятся и репортеры. Ты этого добиваешься?.. Хочешь попасть на полосы скандальных газет?
Такой оборот дела ее совсем не устраивал, и она сдалась.
— Нам надо поговорить, — отчеканил Тео, проходя в прихожую.
— Пять минут будет достаточно? — сквозь зубы процедила она в ответ.
— Для врагов — да! А для мужчины и женщины, выясняющих отношения, боюсь, нет!
— Между нами нет отношений. Ты сказал, что пришел поговорить, я сказала, что даю тебе пять минут. Осталось уже четыре. Поверь, мне некогда впустую тратить время — у меня полно дел.
Тео скептически оглядел ее домашний фланелевый халат, шлепанцы.
— Оно и видно, — бросил он, направляясь в гостиную, где небрежно кинул на ручку кресла плащ и оглянулся по сторонам, выбирая, где бы поставить свой раскрытый мокрый зонт.
Вид квартиры Ренаты Бранч удивил, если не привел в замешательство. Он ожидал… чего? Кожаных диванов? Модных, под старину, светильников? Дорогих пушистых ковров на полу? Отчасти именно такого интерьера, характеризующего женщину, умеющую пользоваться красотой своей внешности, а обнаружил мебель, приобретенную явно в магазине подержанных вещей.
Опять же Тео не ожидал и ее увидеть в таком виде. Без макияжа, с волосами, забранными в хвостик, она кажется мягкой, почти болезненно хрупкой и беззащитной… Такой, которую невольно хочется сгрести в объятия и отогреть.
Тео отогнал невольно нахлынувшие мысли и довольно мягко сказал:
— Сегодня мне звонил Шварц. Я попросил его на пару дней отсрочить последние выплаты «Трибуны».
