– Другие языки знаете?
– Немного по-французски, прилично по-немецки. Ну и, естественно, по-английски.
Свердлов кивнул.
– А с языком революции вы знакомы?
– Пока не очень, товарищ комиссар. Но общая терминология мне известна. Мне случалось читать и Маркса, и Энгельса, и товарища Ленина. Когда нужно, я учусь быстро.
– С этой учебой, уж поверьте моему совету, вам лучше поспешить. В Уральском Совете много горячих голов. Фамилия Яковлев вам что-нибудь говорит?
– Нет.
По лицу Свердлова промелькнуло нечто похожее на улыбку, в которой мне почудилось не то презрение, не то жалость.
– Привыкайте к этому имени – Василий Васильевич Яковлев. Завтра утром будьте здесь ровно в девять.
На следующее утро я узнал, почему мне так необходимо запомнить это имя – Яковлев. И еще я был назначен командиром отряда из ста пятидесяти кавалеристов".
* * *
– Он просто сумасшедший, – пробормотал Мэлори.
Поняв, что произнес эти слова вслух, сэр Хорейс поморщился. Разговор вслух с самим собой – явный признак размягчения мозгов. Но, ей-богу, он не единственный, кто тут выжил из ума. Поразительный тип этот Пилгрим. Прочел документ, который сэр Бэзил хотел во что бы то ни стало похоронить, выяснил что-то о самом Захарове, о короле, о Ленине, Свердлове, Троцком – и не придал этому ни малейшего значения! Проигнорировал даже то обстоятельство, что речь идет о поставке оружия на сумму в пятьдесят миллионов. Ничего себе «древняя история»!
Просто Пилгрим никогда не видел Захарова, этим все и объясняется. Он не знает, что Захаров всегда действовал безошибочно и наверняка. Зато сэр Хорейс был очень хорошо знаком с этим качеством своего бывшего патрона, и сейчас на него как бы дохнуло волей покойного магната через столько лет. Прошло полвека с тех пор, как сэр Бэзил сидел в этом кабинете, но Мэлори и сейчас ощущал его присутствие, исходившую от него силу и даже голос, произнесший: «Разберитесь в этом, это опасно». Ощущение опасности еще раньше угнездилось в сознании старого банкира и по мере развития событий все обострялось. Приказ покойного сэра Бэзила вновь и вновь звучал в мозгу Мэлори, пока он разглядывал маленький конверт, прикрепленный скрепкой к последней странице рукописи Дайкстона. Пилгрим распечатал конверт, прочитал лежавшую в нем бумагу и затем положил обратно.
Сэр Хорейс вновь раскрыл конверт.
Мэлори прошел по коридору, застланному ковром темно-бордового цвета, остановился возле кабинета Пилгрима, негромко постучал в дверь и вошел. Старший партнер, разговаривавший по телефону, взглянул на вошедшего и кивнул. Мэлори налил себе кофе из кофеварки и подошел к окну. Вскоре раздался звук опускаемой телефонной трубки, и Пилгрим спросил:
