! – все заливалось сиянием, и мы различали
верхушки деревьев, метавшиеся под грозовым ветром в сотнях ярдов от нас; но
через секунду снова становилось темно, как в гробу, и слышался страшный треск,
и с неба валились раскаты грома – такие, точно пустые бочонки скатывались по
длинной лестнице в преисподнюю и подпрыгивали на каждой ступеньке.
– Вот здорово, Джим, – говорю я. – Век бы здесь просидел и
не уходил никуда. Дай-ка мне еще рыбы и кусок горячей лепешки.
– Да, а кабы не Джим, тебя бы здесь не было. Сидел бы сейчас
в лесу без обеда, да еще и промокший до костей, вот так-то, голубчик. Цыплята знают,
когда дождик пойдет, и птахи лесные, понятное дело, тоже знают.
Река продолжала подниматься дней десять-двенадцать, пока
наконец, не накрыла землю. В низинах острова и на иллинойском берегу стояла
вода глубиной фута в три, в четыре. С этой стороны острова река разлилась на
многие мили, но с другой ширина ее осталась прежней, с полмили, потому что
миссурийский берег – это стена высоких утесов.
В дневное время мы плавали на челноке по всему острову. В
гуще леса, под листвой, было холодно и темновато, даже если на небе сверкало
солнце. Мы юлили между деревьями, хотя кое-где плети свисавшего с них дикого
винограда оказывались такими густыми, что нам приходилось сдавать назад и
искать другой путь. Ну вот, и на каждом иссохшем, сломанном дереве мы видели
зайцев, змей и прочую живность; после того, как вода простояла на острове пару
дней, все они стали почти ручными, потому что есть уж очень хотели – можно было
подплыть к ним и по спинке погладить, но, правда, не змей с черепахами, те
сразу в воду соскальзывали. На нашем пригорке их тоже было хоть пруд пруди. Мы могли
бы, если б захотели, настоящим зверинцем обзавестись.
В один из вечеров мы изловили небольшой плот – из девяти
бревен, обшитых сверху досками. Ширины в нем было футов двенадцать, длины
пятнадцать-шестнадцать, а настил, ровный и крепкий, поднимался над водой дюймов
на шесть, на семь. Днем мимо нас проплывали иногда хорошие бревна, но мы за
ними не гнались – не хотели попасться кому-нибудь на глаза.
А как-то ночью, перед самым рассветом, – мы в это время вверху
острова были, – смотрим, плывет к западному берегу острова каркасный дом.
Двухэтажный, сильно накренившийся. Мы подплыли к нему, заглянули в одно из окон
второго этажа – ничего не видать, слишком темно. Ну, мы привязали к дому челнок
и посидели в нем, ожидая рассвета.
