Когда мы добрались до дома, дедушка рассказал бабушке о двоих из большого города. Он сказал:
— Оставайся здесь, Маленькое Дерево. Я пойду в винокурню и спрячу ее получше: прикрою ветвями. Если они придут, дайте мне знать.
И он ушел, повернув на тропу ущелья.
Я сел на веранде и стал высматривать двоих из большого города. Едва дедушка успел скрыться из виду, я их увидел и сказал бабушке. Бабушка осталась стоять позади, в глубине собачьей дорожки, и мы смотрели, как они приближаются по тропе и переходят по бревну ручей.
Они были одеты красиво, как политики. На одном, высоком и тучном, были лавандового цвета костюм и белый галстук. На тощем были белый костюм и черная рубашка, которая блестела. На головах у обоих были шляпы из тонкой соломы, какие носят в большом городе.
Они подошли прямо к веранде; по ступенькам, правда, не поднялись. Толстый довольно здорово взмок. Он посмотрел на бабушку.
— Мы хотим видеть старика, — сказал он.
Я понял, что он нездоров, потому что изо рта у него нехорошо пахло, а глаз было почти не видно — они были как щелочки, утопающие в заплывшем жиром лице.
Бабушка ничего не сказала. Я тоже. Толстый повернулся к тощему.
— Старая скво не понимает по-английски, Слик.
Мистер Слик смотрел куда-то через плечо, хотя я не видел у него за спиной ничего особенного. У него был тонкий голос.
— К чертям старую скво, — сказал он. — Мне не нравится это место, Чанк: слишком уж далеко в горах. Давай-ка уберемся отсюда подобру-поздорову.
У мистера Слика были небольшие усы.
— Заткнись, — ответил мистер Чанк. Он сдвинул шляпу на затылок. Волос у него совсем не было. Я продолжал сидеть в кресле, и он посмотрел на меня.
— Похоже, мальчик из того же выводка, — сказал он. — Может быть, он понимает по-английски. Ты понимаешь по-английски, мальчик?
— Надо полагать, — сказал я.
Мистер Чанк обернулся к мистеру Слику.
— Слышал?.. Надо полагать!
Это их очень развеселило, и они громко засмеялись. Я заметил, что бабушка тихо вышла на задний двор и выпустила Малыша Блю. Он побежал в ущелье, к дедушке.
Мистер Чанк сказал:
— Где твой папа, мальчик? Я сказал ему, что не помню моего папу и что я живу с дедушкой и бабушкой. Тогда мистер Чанк пожелал узнать, где дедушка, и я обернулся и указал на тропу. Он сунул руку в карман, достал целый доллар и протянул его мне.
— Можешь оставить себе этот доллар, мальчик, если отведешь нас к твоему дедушке.
У него на пальцах были большие кольца. Я тут же понял, что он богат и, скорее всего, может себе позволить потратить доллар. Я взял его и положил в карман. Я неплохо умел считать деньги. Даже разделив доллар с дедушкой, я мог вернуть пятьдесят центов, которые у меня выудил христианин.
