– Это была неудачная шутка, – сразу же пояснил Север.
Лекс покосился на него недовольно и едва не сказал, что это он, Север, неудачная шутка.
– У вас есть какая-то работа для нас? – спросил он.
– Да. – Кажется, Эйзентрегер сам обрадовался, что они наконец перешли к делу. – Для всех твоих людей, кто согласится с нами сотрудничать.
– А что, думаете, что не все согласятся?
– Не все.
Лекс хмыкнул.
– Ну и что от нас требуется?
– Участие в проекте, связанном с разработками новых модификаций вируса. Контракт на полгода, проект засекречен, поэтому полная изоляция. Кажется, именно в таких условиях был разработан «Стакс»?
– У нас не было полной изоляции.
– Я уделяю больше внимания секретности, и награда моим людям гораздо солиднее той, что платил твой первый работодатель. После того как ты дашь принципиальное согласие, мы поговорим о деталях. Но, как я уже сказал, меня беспокоит, сможешь ли увлечь за собой всех своих людей. Потеряв нескольких членов, будет ли ваша команда столь эффективной, как сейчас?
– Если вы будете хорошо платить, никто не откажется от работы, – сказал Лекс.
– Откажутся. Не по финансовым, а по идеологическим причинам. Видишь ли, несмотря на то что этот проект – исключительно моя инициатива, я рассчитываю, что он послужит нашему общему делу. Делу, которому я отдал всю свою жизнь. И когда твои друзья узнают про нас чуть больше, боюсь, не все захотят с нами сотрудничать.
Может, это действительно топ-менеджер какой-нибудь крупной корпорации вроде Sony, подумал Лекс. Нанимает себе команду хакеров, подобно олигархам, покупающим футбольные клубы.
– С вами – это с кем? – раздраженно повторил Лекс свой вопрос. – Какая-то корпорация?
Эйзентрегер улыбнулся.
– У нашей корпорации много имен, – сказал он, и казалось, эта фраза была чем-то вроде домашней заготовки, визитной карточки. – Возможно, некоторые из них ты мог встречать в сводках биржевых новостей. Но у нее есть одно имя, которое доступно лишь избранным.
И поскольку ты, Алексей, отныне входишь в их число, я скажу тебе его. Четвертый рейх.
Это не Sony, с грустью подумал Лекс. Что ж, по крайней мере это грозно звучит.
Глава 5. Шесть лет
Москва, конец апреля 2007 года
– Шесть лет. Шесть лет. Шесть лет.
Евпатьевна рассказала Алине, что она спала шесть лет. Наверное, ей не стоило этого говорить. Алина запоминала или, точнее, вспоминала некоторые слова, когда слышала, а потом повторяла их. Без всякого смысла.
– Шесть лет. Шесть лет.
