Пыточные камеры находятся в конце коридора. Лейтенант выбрал их сознательно, чтобы крики несчастных узников разносились по всей тюрьме. Желая продемонстрировать свое мастерство, он приказывает помощнику возобновить допрос.
От женского вопля волосы встают дыбом у меня на голове.
— Коммунистке насыпали соли на рану, — поясняет лейтенант.
Помолчав, он добавляет:
— Когда я учился, наш инструктор часто повторял: женщины переносят пытки терпеливее мужчин. Эта мерзавка особенно упряма.
Он открывает дверь. В центре комнаты, в очаге горит огонь, в бронзовом тазу разогревают металлические прутья. Жара стоит невыносимая. Два палача с волосатыми руками выливают ведро воды на обнаженную женщину. К ней склоняется переводчик.
— Говори! — кричит он по-китайски. — Если все скажешь, императорская армия пощадит твою жизнь.
Она стонет, шепчет срывающимся от боли голосом:
— Проклятые японские собаки…
— Что она говорит? — спрашивает лейтенант Ока.
— Она оскорбляет господ императорских офицеров.
— Скажи, что ее товарищи во всем сознались. Только она не желает сотрудничать. К чему упираться?
Женщина съеживается. Я вижу, как дрожит ее окровавленная спина с заломленными назад руками.
Лейтенант наносит ей жестокий удар ногой. Она опрокидывается на бок, поворачивает к нам распухшее посиневшее лицо.
Придавив ей лицо сапогом, лейтенант улыбается:
— Скажи, что, если она не заговорит, я засуну ей в задницу раскаленную кочергу.
Китаец спешит перевести его слова несчастной. Она перестает стонать. Все смотрят на полумертвое тело женщины. Лейтенант делает знак переводчику, хватает ручку и листок бумаги. Внезапно женщина выпрямляется и начинает вопить, как вырвавшаяся из ада фурия:
— Убей меня! Убей меня! Все вы прокляты…
Лейтенант не ждет перевода — смысл сказанного понятен ему без слов. По его знаку палачи бросаются на женщину, удерживая ее за плечи. Лейтенант берет раскаленную докрасна кочергу.
Узница заходится в крике, от ее тела поднимается зловонный дым. Я отворачиваюсь. Лейтенант бросает кочергу в таз и смотрит на меня, загадочно улыбаясь.
— Перерыв. Мы продолжим позднее.
Он увлекает меня в другие камеры, со скрупулезной точностью исследователя объясняет во всех подробностях назначение крючков, хлыстов, палок, иголок, кипящего масла и перечной воды. Мы заходим в его кабинет, и он предлагает мне стаканчик сакэ.
— Прошу меня извинить, я никогда не пью среди дня.
Он хохочет.
— Любая тюрьма похожа на королевство со своими собственными законами. Сакэ заставляет мозг работать активнее, будоражит воображение, помогает бороться с усталостью.
