«Он любит меня: сам он был там сто раз, а сейчас поедет только ради меня».
— Ну что, едем?
— Спасибо! — крикнула Варя.
* * *
В половине десятого запросилась на улицу собака Варя начала одеваться, краем глаза наблюдая за Тимуром. Он невозмутимо смотрел в телевизор. Гулять вечерами одной было неприятно, если не сказать страшновато, хоть и жили они в спокойном районе. Но окутанная тьмой роща, мертвецки белые стены монастыря и черные пруды всегда казались Варе прекрасной декорацией для фильма ужасов: за каждым стволом стоит маньяк, а под водой притаились монстры. Вечерами Варя и мама всегда гуляли вместе, и монстры отступали, но теперь Варя осталась с ними один на один…
Она оделась. Тимур не изменил позы.
— Надо бы собаку вывести, — неловко проговорила Варя.
— Ну, выводи.
— Темно уже.
— Да, ночи у нас не белые.
Варя молча взяла поводок и пошла к двери.
«Он не любит меня: ему все равно, что меня могут изнасиловать, убить, расчленить».
Все двадцать минут, положенные для собачьего променада. Варя смотрела на мир сквозь злые слезы. К возвращению домой обида выстилала душу твердым слоем, как накипь дно чайника.
— В чем дело? — спросил Тимур, мельком глянув на Варю. — Тебя кто-нибудь обидел?
— Меня сто раз могли обидеть, и защитить было некому!
— Так надо было найти себе телохранителя!
У тебя что, нет ни одного знакомого мужчины?
— Слушай, ты что, издеваешься?!!
— Я не издеваюсь. — Тимур действительно говорил без тени издевки. — Попросила бы меня, я бы с тобой пошел.
— А без просьбы нельзя догадаться?!
— Нет! — Тимур поднял на нее ясные и холодные, без единой капли вины глаза. — Я не телепат, чтобы мысли читать. Надо говорить русским языком! Чему тебя учат на твоем факультете?
Варя принялась медленно снимать сапоги.
«А действительно, чему меня учат, если мне не хватает целого языка, чтобы договориться с одним-единственным человеком?»
* * *
Ближе к одиннадцати Тимур начал стелить постель. Варя медлила, опять маскируясь чтением книги: она не знала, где ей сегодня ложиться. Когда Тимур поселился у них в доме, мама сказала, что не желает видеть "этот разврат, хоть вы его и называете «гражданский брак». Оберегая мамино зрение, Тимур спал на Вариной постели, Варя занимала на маминой место ушедшего папы, и мама была спокойна, как человек, уехавший в тыл во время войны. Все сражения велись в ее отсутствие, и этот вечер был первым, когда Тимуру и Варе не приходилось играть в нерушимый мир.
Варя ждала вестей с передовой и нервно листала бесполезные страницы.
