— Конни! — Все страдания и переживания забылись, едва он взял ее на руки и прижал к своей груди. — Будь уверена, что ты никогда не пожалеешь об этом!
Конни трясло как в лихорадке. Адам был нужен ей, нужен до отчаяния, которого она и сама не могла понять.
— Покажи мне, как это будет замечательно! — взмолилась она.
Кэйген мгновенно впился губами в ее рот. Это был долгий, жадный и страстный поцелуй.
Откинув голову назад, Конни низко застонала, изнывая от горячего желания, переполнявшего ее.
— Так? — хрипло спросил Кэйген, опуская вниз шелковые чашечки лифа и лаская нежные бутоны сосков.
Конни судорожно вцепилась руками в его волосы, а ее ноги инстинктивно обхватили его тело. Адам никогда в жизни не был так сильно возбужден. Его изнывающая плоть рвалась наружу из узких джинсов, но он боялся причинить любимой вред.
— Ты ведь не защищена, не так ли?
Конни недоуменно посмотрела на него.
— Я спрашиваю, ты ведь не предохранялась от беременности? — спросил он, прижавшись лбом к ее лбу.
— Ох! — воскликнула Конни, наконец догадавшись. — Нет, не предохранялась.
Адам громко застонал.
— Тогда я вынужден извиниться перед тобой и сбегать к машине.
Конни обхватила его и прошептала:
— Адам, мы ведь не молодеем со временем.
На его губах появилась усмешка, поскольку он принял эти слова за проявление нетерпения.
— Не думаю, что кто-то из нас успеет состариться за несколько минут.
Покачав головой, Конни хрипло прошептала:
— Я вовсе не это имею в виду, советник.
— Ты что же… — нерешительно спросил Адам, — хочешь сказать, что не возражаешь против беременности?
— Совершенно верно, — серьезно ответила Конни и принялась осыпать его лицо страстными поцелуями. — Я люблю тебя.
— И я люблю тебя.
Быстро сбросив с себя одежду, он отнес ее в постель. Шелковые простыни приятно холодили спину Конни, а сверху ее жег жар тела Адама.
Его рука скользнула к ее лону, и Конни со стоном выгнулась, а потом пригнула голову Адама к себе и жадно приникла к его губам.
Прервав поцелуй, он внимательно вгляделся в ее лицо, в затуманенные от страсти глаза.
— Я боюсь сделать тебе больно, — прошептал Адам.
— Нет! Ты не причинишь мне боли, — горячо ответила она.
— Господи, какое же ты сокровище! Ты — воплощение женственности, сексуальности и огня.
— Я так люблю тебя!
— И я люблю тебя. Ты нужна мне.
От этих слов ее сердце зазвенело, Конни прижалась к нему и почувствовала, как пульсирует его восставшая плоть.
— Прошу тебя, Адам! Мне больше не вынести этого.
