Лера за это и любила дядю Мишу. За странные и замысловатые словечки, за умение вкусно рассказывать. С ним всегда было интересно.
- Вас поэтому Батоном прозвали?..
- Тихо, - неожиданно шикнул сталкер перестав жевать.
- Я ничего не слышу, - через несколько мгновений проведенных в тягучей вечерней тишине все-таки решилась прошептать Лера.
- То-то и оно. Подранок наш замолчал чего-то, - отложив еду, Батон приник к прицелу винтовки.
Кинув недоеденный гриб в мешочек, Лера поспешно спрятала его в рюкзаке.
- Что он там, дуба дал что ли? – бормотал не отрывающийся от окуляра Батон, медленно поводя стволом СВД. – Я ж только ноги подрезал.
- Видите его?
- Не-а. Трава высоченная. Или сбежал? В старину волки, пойманные в капкан, даже лапы себе отгрызали, так жить хотелось. Но мы бы услышали тогда. Слушай, ты посиди, я на разведку схожу.
- Я боюсь! Можно с вами?
- Держи, - сталкер сунул остатки хлеба в рюкзак и протянул испуганной девушке старенький «макаров». – Стрелять умеешь?
- Нет, конечно.
- Держать вот так, жать сюда. Проще пареной репы.
- Я боюсь…
-Что я, тебя пулять в кого заставляю. В случае чего дашь одиночный. Только в окно стреляй. Я быстро, - сталкер напялил противогаз и, перехватив винтовку, быстро застучал сапогами, спускаясь по лестнице.
Оставшись одна, брошенная Лера испуганным зверьком вжалась в стену, прижимая к груди пистолет. Вскоре она услышала, как внизу скрипнула дверь.
Ступив на влажную землю, Батон скинул винтовку с плеча и медленно пошел к тому месту, где был оставлен подранок, фалдами плаща стряхивая на землю пыльцу с мерцающих бутонов цветов. Вокруг стояла мертвая тишина. Лишь изредка чавкала упруго проминающаяся под подошвами земля. Через несколько метров, раздвинув стволом винтовки высокие побеги, Батон вступил в заросли травы.
От лежащего посреди полянки поркана осталась только задняя часть туловища. Встав на одно колено, сталкер оглядел нетронутую ловушку и тихо выматерился. Неведомый противник оказался хитрее.
- Объегорила, тварь.
Кольнуло неприятное ощущение, что теперь он не охотник, а дичь. В стороне зашуршала трава и в алеющее небо с испуганным клекотом брызнула стайка какой-то крылатой нечисти.
И вдруг он услышал.
Где-то неподалеку заплакал ребенок. Тоненько, с жалобными всхлипами. Жуткий, леденящий кровь звук, которому давно не было места в этом чистилище.
Оставшаяся в маяке Лера почувствовала, как спину лизнул неприятный холодок. Такой плач она слышала в бункере у соседей за стенкой.
