Ну и хитрован же все-таки этот Радько! Одним махом он полностью снял с себя даже тень ответственности на тот случай, если что-нибудь произойдет, и всю полноту ее переложил на Логинова, заставив его крепко призадуматься. Логинов несколько мгновений подумал и решился:
— Меня всегда учили, что умный командир обязан уметь бережно пользоваться своей властью. Я, конечно, могу приказать, но спешить, думаю, не следует. У нас еще есть время посоветоваться с офицерами. Но в принципе я — «за».
Березин просиял.
Эту беседу случайно подслушал (чего стоят фанерные переборки?) Вадик Белиловский, прилегший после обеда на свой куцый диван второго яруса отдохнуть. Он, будучи еще курсантом, почти наизусть выучил «Капитальный ремонт» Леонида Соболева, и на любой случай жизни у него всегда была запасена какая-нибудь соболевская сентенция. Например, заваливаясь после обеда на боковую, он оправдывал себя: «…горизонтальное положение никому не может причинить вреда, кроме, конечно, откупоренной бутылки».
От услышанного у Вадюни сладко захолонуло сердце. Вот это дела! Когда Березин ушел из каюты командира и там воцарилась раздумчивая тишина, Вадюня не выдержал и срочно полетел в корму делиться с Казанцевым сногсшибательной новостью. Его так и распирало от желания высказаться.
Влетев в шестой отсек, Вадюня наклонился к уху осоловевшего от тепла приятеля и жарко зашептал:
— Ну старпом дает! Решил через пролив в подводном положении идти! Прямо в тыл «плотникам».
Казанцев, не сбросивший еще сонливости, не понял Вадюню.
— Ну и что?
— Как это «ну и что»? Так в проливе же нам нельзя под водой ходить! А мы пойдем! Понял?!
Смысл сказанного Вадюней только сейчас дошел до Казанцева, и он почувствовал, как сладко заныло сердце в предчувствии чего-то необычного, волнующего. Но внешне он остался невозмутимым, как и подобает человеку, разочаровавшемуся и не ожидающему от жизни ничего хорошего.
— Да, — ровным голосом протянул он, — старпом — голова…
— И Чемберлен тоже голова, — подыграл ему Вадюня и добавил: — А вот ты — болван.
— Это прежде всего относится к тебе. Что мне или тебе от того: прорвемся мы или нет? Все равно нам ничего, кроме фитилей, не светит. Помнишь, как в том анекдоте, на какие этапы делится любое учение? Нет? Салага. На шумиху, неразбериху, выявление виновных, наказание невиновных и вручение наград начальству. Но мы-то с тобой не начальство, и нам наград не перепадет. Понял, Вадюня?
Спустя полчаса командир лодки пригласил всех офицеров в кают-компанию. Плотно спрессовавшись, все они умостились вокруг стола. Логинов рассказал о предложении Березина, предупредил, что маневр рискованный, и сказал, что, прежде чем принять окончательное решение, он хотел бы выслушать мнение офицеров.
