Так что можно сказать, что жизнь удалась. А останься он в университете, то студента Эриха все равно бы призвали, не дав ему доучиться. Только пришлось бы тогда Брауну довольствоваться вторыми ролями. Впрочем, это еще не самое плохое. Гораздо хуже, если бы он попал в несчастную 102-ю дивизию, которая была сформирована как раз в его родном Бреслау.
Что там с ней случилось, достоверно было неизвестно. Из всего штаба удалось спастись только картографическому отделению и паре человек из взвода военной полиции, которым повезло оказаться далеко от места прорыва русских. Насколько удалось выяснить, часть штабного персонала погибла во время артобстрела, после которого никто не уцелел. Другие служащие штабной роты отправились подготавливать новый командный пункт, но попали в окружение и, скорее всего, были взяты в плен. Еще неизвестно, чья судьба была страшнее.
Еще раз судьба улыбнулась Эриху, когда в штаб дивизии пришел запрос о наличии офицеров, владеющих английским языком. Приняв решение о проведении переговоров, командующий не стал тратить время на поиски хорошего лингвиста, и послал лейтенанта, который был у него под рукой.
После освобождения трехсот пленных, которые были в основном из недавно разгромленной 251-й дивизии, лейтенанта вызвали к командующему корпусом генералу Шуберту для вручения награды. Особой заслуги в том, что он сделал, Браун не видел, и решил что речь идет о кресте "За военные заслуги" 2-го класса, который в Германии раздавали буквально кому попало - от маленьких детей до пожилых старушек. Максимум же, на что можно было рассчитывать, это на получение ордена "За военные заслуги" с мечами 1-го класса. Он полагался тыловикам, проявившим похвальное служебное мужество и рвение. Однако генерал торжественно вручил обалдевшему лейтенанту "Железный крест". Эта награда была боевой, за храбрость и героизм, и просто так ее не давали.
В чем тут дело, сослуживцы долго не гадали. Наверняка среди спасенных пленных был родственник какой-нибудь высокопоставленной "шишки", донельзя обрадованной тем, что его чадо остался в живых. Ведь вполне вероятно, что он мог погибнуть в ужасной Сибири, куда как известно ссылают пленных. Впрочем, самого лейтенанта никто не упрекал. Да и какие могут быть претензии, ведь чтобы отправиться прямо в пасть к комиссарам, надо иметь немалое мужество.
Впрочем, большинство выживших офицеров дивизии тоже получили награды. В отличие от других участков фронта, где соединения вермахта преследовали неудачи, здесь дела обстояли более-менее успешно. По крайней мере, была выполнена задача-минимум, а именно, сорвано наступление большевиков на Великие Луки. О том, что вражескую группировку требовалось окружить, уже не вспоминали. Да, такой приказ был, но там было ясно сказано, что наступление проводить во взаимодействии с соединениями группы армий "Север". А раз фон Лееб не смог предоставить для операции ни одного полка, то тут уже ничего не поделаешь. То, что от него требовалось продвинуться на юг всего на десять километров, а остальные сорок километров навстречу ему должны были пройти дивизии группы "Центр", было мелочью, не стоившей обсуждения. Да и сами посудите, ведь в торопецком выступе находилось три армии красных. Только подумайте, целых три армии. Ну пусть не целые, но во всяком случае половина 29-й, большая часть 22-й, и вновь сформированная 4-я. Неудивительно, что они смогли остановить наступление, ведь против них бросили только две германские дивизии. Впрочем, в последнее время начальник штаба начинал морщиться, когда в его присутствии упоминали о 4-й армии русских, и почему-то переводил разговор на другую тему.
