— То-то мне её всегда в масляных пятнах подают.
— Так точно, — горничная поясняет, — это куфарка пальцами. Дрейфусовским делом антиресуется, потому и пачкает.
Скажите, какая интеллигентная женщина.
Да и у горничной лицо тоже не совсем обыкновенное. И притом где-то я её видел. Где только? Не припомню.
— Акромя того, — горничная говорит, — куфарка приказала вам сказать, чтобы вы газету переменили. Она другую любит читать: «Та, — говорит, — антиреснее, там пишут, как в Париже Мазепу поймали. Ишь, где очутился». И дворник тоже подтвержает, что та газета антиреснее.
Решил для кухарки, кучера, лакея и дворника и ту газету, где про Мазепу пишут, выписать.
Пусть, так сказать, собственный орган имеют а моей газеты не задерживают.
5 сентября.
Горячего третий день не варили. Питаемся колбасой.
У хозяина там что-то с городской управой вышло. Спор. Управа говорит:
— Вам столько-то за воду заплатить нужно.
А хозяин говорит: «столько-то».
— Не сдамся, — говорит, — управе! На своём поставлю.
Ну, краны и заперли. Жена сегодня три часа в обмороке лежала, а отлить было нечем.
7 сентября.
Сегодня так пить захотелось, даже на службу пошёл: напьюсь, мол.
Оказывается, что меня со службы давно уж выгнали.
Я тут со всеми этими квартирными делами на службу не ходил, меня и выгнали. Пошёл начальство упрашивать, — велели вон идти.
— Вы, — говорят, — на себя посмотрите: на что вы похожи стали. Пьёте всё!
Хорошо «пьёте»! У человека воды капли во рту не было, а они «пьёте».
Просто не умывался.
«Неумытого от пьяного не умеют отличить!» Публика!
Хотя лицо у меня, действительно, того… На арапа стал похож.
11 сентября.
Делать нечего. Так жажда проклятая замучила, — кой-что из жениных вещей заложил, пошёл в городскую управу, за домохозяина 172 рубля заплатил.
Воду в краны пустили.
Однако горячего опять не ели. Кухарка в суп, кроме мяса, ещё и рыбу положила. Чёрт знает что.
— Вы на неё, — горничная говорит, — барин, не сердитесь. Это она от огорчения сама не помнит, что делает.
От какого огорчения?
— Господина Пикара в тюрьму посадили. Очень это на неё подействовало.
Но где я раньше нашу горничную видал!
12 сентября.
Объяснилось!
Горничная сегодня жене такой скандал закатила:
— Я, — говорит, — не посмотрю, что вы барыня! Я сама барыня. Я цельное лето в кафешантане служила и шинтанетки пела!
— Как «шинтанетки»?
— А так, — говорит, — где в кофешантаны шинтанеток берут? Известно, в рекомендательном бюро! Мы завсегда так: летом в шинтанетках, зимой в цирке в балете танцуем, а в промежутках своим делом занимаемся: горничными служим.
