Оркестр презирает певцов, «музыкальных неучей», «безграмотный народ»; певцы смотрят на музыкантов оркестра, как на лакеев, обязанных нести шлейф аккомпанемента за их «божественными нотами».
Что мне сказать о журналистах?
Полемизировать у нас значит — ругаться. Но ругаться непременно презрительно.
Полемизируя, журналист высказывает непременно презрение и желает в других вызвать именно презрение к противнику.
В роскошнейшей из лондонских гостиниц «Savoy-Hotel»[6] я просил в конторе поставить мне в номере письменный стол.
— Для писания, сэр, у нас есть writing-room![7] В первом этаже! — отвечал мне управляющий.
— Да, но там нельзя курить. А я привык курить, когда пишу!
Управляющий улыбнулся с сожалением, как на вздорную просьбу маленького ребёнка, и пожал плечами; «Что ж, мол, делать! Надо отвыкать!»
— Да ведь мне не письма писать надо! — с отчаянием воскликнул я. — Мне статьи! Я журналист!
— Журналист!
Управляющий моментально изменился:
— Это другое дело. Вы к какому столу привыкли, сэр? Дать вам бюро или конторку? Поставить прямо перед окном или боком к окну? Как вам удобнее?
И когда я вернулся часа через 2 домой, у меня в номере стоял отличнейший письменный стол с прекрасным прибором, с массой бумаги, перьев, ручек, карандашей.
Когда я выходил, управляющий поймал меня. Всё ли так устроено, как я привык, как я люблю.
— Благодарю вас! Благодарю вас! Вы слишком беспокоитесь.
— О, нельзя! У вас, у литераторов, есть масса привычек, нарушать которые нельзя.
А около Владивостока туземный миллионер, принимая меня в своём имении и не зная, конечно, что я журналист, спросил, когда я заговорил с его дочерью об одном знаменитом русском писателе:
— А его не бьют?
— За что?!
— А вот… Зачем пишет?
Это два полюса.
Между ними расположена страна, где родился этот чудный рассказ о двух приятелях, которые, узнав, что под окном бьют корреспондента, сказали:
— Знаешь, что! Допьём сначала чай!
Пишешь каждый день, ничего другого не делаешь, только пишешь, и часто думаешь:
— Что я делаю: добро или зло? И вдруг я «как раз наоборот»: частица силы той, которая, стремясь к добру, творит одно лишь зло?
Хотите откровенного мнения?
Желаете, чтобы кого-нибудь законопатили в каторгу, — попросите журналиста за него заступиться.
И чем горячее он будет за него заступаться, тем вернее человека законопатят.
— Разве можно поступать так, «как желают гг. журналисты!»
Хотите провалить какой-нибудь проект, — просите журналистов, чтобы они вовсю защищали его в печати.
