За лошадьми, седлами и прочим снаряжением был послан Игги. Все равно должным образом выбрать лошадь я бы не смог. Купился бы на экстерьер и красоту и свободно пропустил бы, например, сап. Игги не подвел, было куплено: два красивых, высоких в холке коня (для меня – черной масти) и две заводные кобылки под барахло.
Но смыться по-тихому нам не дали. Рано утром пятого дня нашего пребывания в этом городке у трактира тяжело забили копытами лошади, забренчала сбруя, и залязгали латы. А это нас арестовывать пришли… Сами помните, откуда.
Мы с Игги завтракали. В зал трактира, продолжая греметь кто сбруей, кто латами, вошло пять покрытых пылью воинов. Их командир окинул окружности опытным взором военно-полевой жандармерии и сразу направился к нам.
Подойдя, он с солдатской прямотой заявил, что я – мастер Наг. Едва удерживая себя от желания задрать руки вверх и раскаяться во всем и сразу, я признал его правоту. Оказалось, что это не расстрельная команда, а, наоборот, комитет по встрече. Точнее – доставке. Нас – известного фокусника и иллюзиониста мастера Нага с ассистентом, — ко двору барона-клеврета, до которого уже дошли слухи о потрясающем успехе нашего выступления. А что вы хотите? В отсутствие СМИ и интернета информация способна моментально распространяться сама по себе. На трактирщика было жалко смотреть. Радуясь в душе, я стал упираться. И планы у нас другие и оборудования много, то, се… Оказалось, что не надо волноваться. Все будет сделано с учетом наших пожеланий. В администрацию городка был послан порученец с приказом обеспечить нас телегой или фургоном, к каретному мастеру – другой, с приказом срочно доставить специалиста по демонтажу сценического оборудования на место боевых действий. Все закрутилось. Трактирщик паковал еду и напитки, мастер менял истыканную ножами и топорами алую обивку и разбирал конструкцию. Ему же я поручил обить заднюю сторону щита черным материалом. Появилась одна задумка…
Армия – это дисциплина, порядок и точное исполнение приказов. В каких-то пару часов все было сделано: щит приведен в полный ажур, конструкция разобрана и погружена в крытый фургон, инвентарь с припасами на дорогу складирован туда же. Бойцы тем временем подкрепились, причем, что подозрительно, глаза у них стали косить. Наступил трогательный момент прощания. Я искренне поблагодарил трактирщика и служанок, ансамбль Рубинштейна, засыпал медью собравшихся на стук молотков мальчишек. К стоявшим у трактира каретам я не подошел. Из осторожности. Все. Чао!
