Я нехотя сел поближе к нему. Генерал что-то пробурчал себе под нос. С этой неразборчивой фразы мы начали диалог. Вопросы сыпались ото всюду по любому поводу…
- Ваше полное имя старший лейтенант
- Прибоев Сергей Александрович — Ответил я.
- Кем были или есть ваши родители? — Спросил офицер.
Я, если честно, не понимал, зачем ему всё это. Перед его носом лежало моё личное дело, где были указаны все мои огрехи и достоинства, кто перед ним сидит, и как тут оказался. А ещё больше не понимал, зачем ему знать о моих родителях. Но вопрос был задан в приказном тоне, так что, приходилось отвечать.
- Отец был военным, служил в горячих точках…
- Стоп! — Перебил меня генерал. — Дальше не надо. А почему был? — Поинтересовался офицер.
Я больше всего ненавидел такие вопросы. Не знаю почему, но они меня бесили своей тупостью. Всякий кто меня вот так спрашивал, услышав ответ, пытались изобразить на своём лице досаду, грусть, ещё что-то в этом духе, затем говорили — «Мне жаль» или «Извини». Неужели нельзя без этого? Я всегда пытался отмахиваться от этих ненужных ни мне, ни спрашивающему вопросительных предложений, но в данном случае это оказалось невозможным ….
- Он погиб при исполнении…, родину защищал! — С гордостью на устах и грустью в глазах ответил я генералу.
- А звали его как? — Тот спросил.
В голове всё бегала строчка: зачем тебе это надо?
- Прибоев Александр Дмитриевич. — Предчувствуя следующий вопрос, добавил — 1979 года рождения.
Генерал кивнул головой и что-то пробормотал невнятное. — Неужто Санька… — Продолжил офицер.
Его фраза оборвалась на самом интересном, я уже заинтриговался, как вдруг он, отмахнувшись от этой темы, как от мухи, резко добавил. — Ах да, меня зовут …
Опять фраза потеряла цель, правда на этот раз по более серьёзной причине — зазвонил телефон. Генерал взял трубку и, отвернувшись градусов на девяносто от меня, начал разговор. Я не стал особо вслушиваться в него, но, судя по тому, как не назвавший своё имя человек, нервно почесывал, то шею, то затылок, было понятно, что разговор вёлся не из лёгких. Генерал повторял одни и те же слова, только с разной периодичностью: «Да», «Нет» и «Завтра всё будет готово». После этой неприятной, но видимо, к счастью для генерала, не продолжительной беседы, он повернулся, положил локти на стол, схватился руками за голову и начал о чем-то бормотать, будто забыв о моём присутствии.
Через две минуты полного молчания, я продолжил отвечать на вопрос о родителях, но генерал сказал, что узнал всё, что хотел. Немного смутившись, и в тоже время почувствовав облегчение я вздохнул.
