Мысли Раджа шли по кругу: то думал о Биргусе и Рае, обо всем архипелаге Веселом, то о своей работе, о дельфинарии…
Обломок доски неудобный, шершавый, по-людски не возьмешься за него, не наляжешь как следует. А лодка чересчур широка, надо склоняться то к одному борту, чтоб достать до воды, то к другому.
Все чаще перекидывал доску в левую руку, чтоб выровнять ход лодки, плыть прямо на восток, на зарево Рая. После каждого гребка вспыхивают мириады светлых фосфорических искринок. Серебристые следы завихрений не сразу блекнут, долго еще светятся на воде, будто прошло тут громадное сказочное животное. Длинный и широкий фантастический след остается за кормой лодки. Радж знал, что это вспыхивают и светятся малюсенькие рачки и всякие другие существа микроскопических размеров. И все же ему хотелось верить во что-то сказочное.
Вечная красота вечного моря-океана…
А под водою ночью Радж еще не был — только перед самыми сумерками, и то потому, что припозднился вернуться на берег.
Было это тогда, когда его подводная прогулка едва не кончилась трагически. Вот, под левой челюстью, еще и сейчас побаливает шрам-полумесяц.
…Еще будучи под властью британской короны, Рай застраивался по единому общему плану. Согласно этого плана, остров должен был стать местом отдыха — заморским раем с вечным летом. Тут и свои толстосумы, английские, и со всего света могли бы отдохнуть от бизнеса, сбросить вес или нагулять жир, опорожнить толстые кошельки, поразвлечься, усладить грешное тело.
Город на острове с виду похож был на неправильное, сплющенное с севера на юг колесо с восемью спицами. Обод — кольцевая пешеходная дорога вдоль пляжей. Ринг-стрит, авеню, бродвей, шпациренштрассе — как только не называли ту дорогу! Спицы — радиальные улицы — делили остров-город на восемь секторов и сходились на овальной площади. Шесть северных более солнечных секторов были отданы туристам, индустрии отдыха. Вдоль ринг-стрит стояли в зелени отели, пансионаты, санатории, глубже, к центру — всякие ночные клубы, дансинги, казино, рестораны, бары, кафе. Самыми узкими и короткими, будто придавленные тяжестью остальных шести секторов, были седьмой и восьмой — южные. Тут расположились и порт с причалами, и хозяйственные строения, и квартал жилых домов. Дельфинарий занимал угол между первым и восьмым секторами, немного врезался в море. На всем острове не было ни одной машины, которая коптила бы воздух, по улицам разъезжали только велосипедисты и рикши, тихие электромобили.
